Жизни лишь только до медных труб, дальше - легенда (с) О. Медведев
Жизни лишь только до медных труб, дальше - легенда (с) О. Медведев
О, чего отрыл!
Самым первым моим домашним зверем был крыс Феликс. А коротко - Фесь. Ну, а длинно - сэр Феликс Блэйз.
Жаль, он оказался нефотогеничной крысой. Да, мы его фотографировали, но ни одного кадра - прикиньте?! Фесь дистанционно засвечивал пленку.
Шучу, конечно.
Красавцем Феликс был неописуемым - дымчатый, а глаза казались синими. Я здорово рыдал, когда он умер.
И счастье, что сохранились заметки о Феликсе. Ведь в них он жив!
Вот они.
Самым первым моим домашним зверем был крыс Феликс. А коротко - Фесь. Ну, а длинно - сэр Феликс Блэйз.
Жаль, он оказался нефотогеничной крысой. Да, мы его фотографировали, но ни одного кадра - прикиньте?! Фесь дистанционно засвечивал пленку.
Шучу, конечно.
Красавцем Феликс был неописуемым - дымчатый, а глаза казались синими. Я здорово рыдал, когда он умер.
И счастье, что сохранились заметки о Феликсе. Ведь в них он жив!
Вот они.
Жизни лишь только до медных труб, дальше - легенда (с) О. Медведев
Жизни лишь только до медных труб, дальше - легенда (с) О. Медведев
Какое, однако, открытие...
Сколько раз я говорил, что не умею любить, даже если люблю...
А что я люблю - если люблю кого-то или что-то? Всего-то и люблю - что свои ощущения, мысли, ассоциации, вызванные тем, кто напротив. И тогда безусловная любовь - это всего лишь любовь к любому своему ощущению, к любой мысли и, может, даже страху.
А условная - это когда с исчезновением любимых ассоциаций и ощущений от - ненужным становится объект.
Только я ведь все вру, правда? В том и дело, наверное, что люби этот жар, не люби, а он все равно в сердце. Люби этот дождь, не люби...
Сколько раз я говорил, что не умею любить, даже если люблю...
А что я люблю - если люблю кого-то или что-то? Всего-то и люблю - что свои ощущения, мысли, ассоциации, вызванные тем, кто напротив. И тогда безусловная любовь - это всего лишь любовь к любому своему ощущению, к любой мысли и, может, даже страху.
А условная - это когда с исчезновением любимых ассоциаций и ощущений от - ненужным становится объект.
Только я ведь все вру, правда? В том и дело, наверное, что люби этот жар, не люби, а он все равно в сердце. Люби этот дождь, не люби...
среда, 24 сентября 2008
Жизни лишь только до медных труб, дальше - легенда (с) О. Медведев
Позвонить домой и сказать: “Не приду…”
Из другого мира позвонить домой.
В телефонной будке, словно за кормой -
В одноместной шлюпке. Ну, а впрочем - дурь.
Вспоминаю цифры. И вращаю диск.
В телефонной трубке
Писк, писк, писк…
Мне Яндекс его нашел. Нашел здесь, на дайриках. Без копирайта. Первый раз нахожу себя без копирайта. Радуюсь - я теперь народ.
Из другого мира позвонить домой.
В телефонной будке, словно за кормой -
В одноместной шлюпке. Ну, а впрочем - дурь.
Вспоминаю цифры. И вращаю диск.
В телефонной трубке
Писк, писк, писк…
Мне Яндекс его нашел. Нашел здесь, на дайриках. Без копирайта. Первый раз нахожу себя без копирайта. Радуюсь - я теперь народ.
вторник, 23 сентября 2008
Жизни лишь только до медных труб, дальше - легенда (с) О. Медведев
Я не такой.
Но что за бред - и сколько же можно бежать к юношеским идеалам и от. Сколько можно сравнивать и сокрушаться, что не такой.
Я не... Долохов.
"Меня считают злым человеком... и пускай. Я никого знать не хочу, кроме тех, кого люблю; но кого я люблю, люблю так, что жизнь отдам, а остальных передавлю всех, коли станут на дороге".
Впрочем, Долохов все же сволочь. Называл Ростова другом, а сам 43 тысячи выиграл у него в карты - не остановился. Или вот у Пьера жил, столовался, а сам...
И Соне предложение делал, зная, что Соня Ростова любит.
Но правду ли он говорил, рисовался ли... я почему-то не могу принять этого: передавить всех за тех, кого любишь. Но если честно, мне иногда паршиво от этой ноты в своем характере - вечных сомнений и желания оправдать и понять людей. Трудно с ней. Но - никуда от нее. Это уже навек, видимо. "И пускай".
А за княжну - графиню Марью я рад. Но это еще впереди, в четвертом томе только. Интересно, это из Николая Ростова позже Левин получился?
Но что за бред - и сколько же можно бежать к юношеским идеалам и от. Сколько можно сравнивать и сокрушаться, что не такой.
Я не... Долохов.
"Меня считают злым человеком... и пускай. Я никого знать не хочу, кроме тех, кого люблю; но кого я люблю, люблю так, что жизнь отдам, а остальных передавлю всех, коли станут на дороге".
Впрочем, Долохов все же сволочь. Называл Ростова другом, а сам 43 тысячи выиграл у него в карты - не остановился. Или вот у Пьера жил, столовался, а сам...
И Соне предложение делал, зная, что Соня Ростова любит.
Но правду ли он говорил, рисовался ли... я почему-то не могу принять этого: передавить всех за тех, кого любишь. Но если честно, мне иногда паршиво от этой ноты в своем характере - вечных сомнений и желания оправдать и понять людей. Трудно с ней. Но - никуда от нее. Это уже навек, видимо. "И пускай".
А за княжну - графиню Марью я рад. Но это еще впереди, в четвертом томе только. Интересно, это из Николая Ростова позже Левин получился?
Жизни лишь только до медных труб, дальше - легенда (с) О. Медведев
Все эти ощущения, конечно, новые. А я слово смотрю им в рот... Грязный пол после ухода гостьи в комнате - не весь, фрагментами.
Больше месяца тут жил человек. И вот уехал. Как там у него все сложится дальше?
Был человек - со своими излюбленными фразочками, манерой двигаться - какой больше нет ни у кого. Манерой разговаривать, заглядывая в глаза и близко подходя к собеседнику - следствие сильной близорукости, очевидно.
А сегодня: "Аль, спасибо за вписку", и все.
А во мне разные мысли и чувства. В две тысячи шестом - так не хотелось расставаться с москвичами и было так хорошо - да нет, я ничего не загадывал, я, может, даже знал уже все, предчувствовал.
Но жизнь-то, а? Так хорошо, и не хотеть расставаться, а потом оп - и ты не свой. Такой опыт. Сложный. Жизненный. А может, простой?..
А потом начинаешь привыкать к тому, что не свой заранее.
Может, я слишком строг и требователен? И не к себе? Может, мне не хватает участия и внимания к тем, кто оказывается рядом? Меня не любят, я не люблю, но это же не повод жить без отдачи? Грустно, непонятно - это я такой, что не могу дарить щедро, что устаю, что... или -? Да никаких или. Это я такой.
Но почему тогда были люди, с которыми все было иначе? Это они были такими, значит? Не я - они. А я тогда думал - я.
Я был ли я? Ага...
Нужны труд и участие. Когда-то, когда все, казалось, было хорошо, я совсем об этом не думал.
Больше месяца тут жил человек. И вот уехал. Как там у него все сложится дальше?
Был человек - со своими излюбленными фразочками, манерой двигаться - какой больше нет ни у кого. Манерой разговаривать, заглядывая в глаза и близко подходя к собеседнику - следствие сильной близорукости, очевидно.
А сегодня: "Аль, спасибо за вписку", и все.
А во мне разные мысли и чувства. В две тысячи шестом - так не хотелось расставаться с москвичами и было так хорошо - да нет, я ничего не загадывал, я, может, даже знал уже все, предчувствовал.
Но жизнь-то, а? Так хорошо, и не хотеть расставаться, а потом оп - и ты не свой. Такой опыт. Сложный. Жизненный. А может, простой?..
А потом начинаешь привыкать к тому, что не свой заранее.
Может, я слишком строг и требователен? И не к себе? Может, мне не хватает участия и внимания к тем, кто оказывается рядом? Меня не любят, я не люблю, но это же не повод жить без отдачи? Грустно, непонятно - это я такой, что не могу дарить щедро, что устаю, что... или -? Да никаких или. Это я такой.
Но почему тогда были люди, с которыми все было иначе? Это они были такими, значит? Не я - они. А я тогда думал - я.
Я был ли я? Ага...
Нужны труд и участие. Когда-то, когда все, казалось, было хорошо, я совсем об этом не думал.
Жизни лишь только до медных труб, дальше - легенда (с) О. Медведев
Не выписали.
Здорового человека, без температуры, без насморка... почти. Человека, который, сев на стул, заявил, что пришел выписываться. Не выписали.
Здорового человека, без температуры, без насморка... почти. Человека, который, сев на стул, заявил, что пришел выписываться. Не выписали.
Жизни лишь только до медных труб, дальше - легенда (с) О. Медведев
Мне кажется, у меня дома куча лишних вещей. Ну да, кто о чем, а я... а я задумался. Вот стоит диск "Сплинов". Я его не слушал. Вот Земфира, вот Ночные Снайперы, Джем, опять же... мои это диски? "Моя" музыка? Да нет, они появились не потому что это люблю я. Но почему же они до сих пор стоят на полке? Потому что я думаю, что когда-нибудь потом обязательно их послушаю?
А сам тем временем, смотрю "Дживса и Вустера". Читаю "Войну и мир", Вудхауза или Стаута.
И когда грянет это "потом", когда я поставлю в дисковод чужие диски? Ладно, Камшу я взял напрокат, отдам. Но диски, книги, которые меня не интересуют - я словно никак не могу решить "уже" или "пока"? Кажется, пора писать в "отдам даром".
Я хочу быть окруженным "своим".
Но с другой стороны, становится страшно от мысли о сужении кругозора.
И все же, все же... я почти новый, окружен под завязку старыми вещами. Даешь революцию в отдельно взятой комнате? И наступить на горло собственному "жаль", и перекрыть кислород всяческим " а вдруг".
И пощадить только тетради да старые "Сороки".
А сам тем временем, смотрю "Дживса и Вустера". Читаю "Войну и мир", Вудхауза или Стаута.
И когда грянет это "потом", когда я поставлю в дисковод чужие диски? Ладно, Камшу я взял напрокат, отдам. Но диски, книги, которые меня не интересуют - я словно никак не могу решить "уже" или "пока"? Кажется, пора писать в "отдам даром".
Я хочу быть окруженным "своим".
Но с другой стороны, становится страшно от мысли о сужении кругозора.
И все же, все же... я почти новый, окружен под завязку старыми вещами. Даешь революцию в отдельно взятой комнате? И наступить на горло собственному "жаль", и перекрыть кислород всяческим " а вдруг".
И пощадить только тетради да старые "Сороки".
Жизни лишь только до медных труб, дальше - легенда (с) О. Медведев
Кстати, я читаю "Войну и мир".
Я беру назад все свои слова по поводу Толстого и того, что фильм лучше. Фильм хорош, но книга - это книга. Потрясают две вещи: наблюдательность Льва Николаевича, умение передать настроение в развитии, тончайшие нюансы жизни души человеческой.
Я помню, как покровительственно я относился к Болконскому в девятом, позже он стал мне немного ближе. Сейчас - дальше, но именно теперь мне кажется, я понимаю князя Андрея, его терзания, его боль, его радости и его поиски смысла.
Да, именно сейчас каждый из героев интересен, интересен "мир", по прежнему интересна - но иначе, совсем иначе - "война", и "война" страшнее и ближе. Почему в юности не замечаешь ужаса-то? Сам герой, сам "на лихом коне", и не до чего нет дела, и все - впереди. А взрослеешь, и все - по-другому. Это не книга уже. Это такая же жизнь, только двести лет назад.
Я беру назад все свои слова по поводу Толстого и того, что фильм лучше. Фильм хорош, но книга - это книга. Потрясают две вещи: наблюдательность Льва Николаевича, умение передать настроение в развитии, тончайшие нюансы жизни души человеческой.
Я помню, как покровительственно я относился к Болконскому в девятом, позже он стал мне немного ближе. Сейчас - дальше, но именно теперь мне кажется, я понимаю князя Андрея, его терзания, его боль, его радости и его поиски смысла.
Да, именно сейчас каждый из героев интересен, интересен "мир", по прежнему интересна - но иначе, совсем иначе - "война", и "война" страшнее и ближе. Почему в юности не замечаешь ужаса-то? Сам герой, сам "на лихом коне", и не до чего нет дела, и все - впереди. А взрослеешь, и все - по-другому. Это не книга уже. Это такая же жизнь, только двести лет назад.
Жизни лишь только до медных труб, дальше - легенда (с) О. Медведев
пятница, 19 сентября 2008
Жизни лишь только до медных труб, дальше - легенда (с) О. Медведев
Сорвал с клумбы. Стащил то есть...
Всех поздрвляю. С 19-ым сентября! А так просто... солнцем от Инги заразился.
Всех поздрвляю. С 19-ым сентября! А так просто... солнцем от Инги заразился.
Жизни лишь только до медных труб, дальше - легенда (с) О. Медведев
Чищу комп.
Нашел свою старую и злую запись. Прочел, стало стыдно. Сохранил под названием "Не забыть".
А в уме держу: "не осудить".
Но если еще кто-то мне так же - что делать? Только слушать. А я ведь лекции читаю. Прости... Я читаю лекции, а не вот это злое письмо - тебе, вслух - чтобы без всяких лекций, сразу, наотмашь: "Да! Я тебя понимаю".
Выходит, насколько же иногда важнее: "Не-е, не понимаю..."
Соврать. И прочитать лекцию.
И удаляю...
Но фотографию Инги сохранил. Редкость потому что.
Удивительная Инга
Помощь и я
Про Толстого
Всякое
Цели. Это очень странная штука. Я все думаю, что в моей голове при рождении ангел забыл нарисовать мишени.
Нашел свою старую и злую запись. Прочел, стало стыдно. Сохранил под названием "Не забыть".
А в уме держу: "не осудить".
Но если еще кто-то мне так же - что делать? Только слушать. А я ведь лекции читаю. Прости... Я читаю лекции, а не вот это злое письмо - тебе, вслух - чтобы без всяких лекций, сразу, наотмашь: "Да! Я тебя понимаю".
Выходит, насколько же иногда важнее: "Не-е, не понимаю..."
Соврать. И прочитать лекцию.
И удаляю...
Но фотографию Инги сохранил. Редкость потому что.
Удивительная Инга
Помощь и я
Про Толстого
Всякое
Цели. Это очень странная штука. Я все думаю, что в моей голове при рождении ангел забыл нарисовать мишени.
среда, 17 сентября 2008
Жизни лишь только до медных труб, дальше - легенда (с) О. Медведев
Я все-таки не понимаю... ну почему воспитатели не устраивают забастовок?
Ведь черт, и сколько катят на них - и хамы-де, и детей калечат... но почему же они по-советски, по-пионерски даже работают - полубольными, и по 12 часов? Почему не бастуют?
Ведь черт, и сколько катят на них - и хамы-де, и детей калечат... но почему же они по-советски, по-пионерски даже работают - полубольными, и по 12 часов? Почему не бастуют?
понедельник, 15 сентября 2008
Жизни лишь только до медных труб, дальше - легенда (с) О. Медведев
ну вот. Половина одиннадцатого, а я пойду, пожалуй, спать. И чем черт не шутит, может, обойдется без больничного. Хотя больше всего на свете хочется провести дня три в теплой кровати и никуда не вылезать.
А надо, надо, надо. Тоже мне, пионер. Ну, не поеду на совещание. Ну, не пойду на сбор военнообязанных. А буду спать и лечиться.
Но есть что-то внутри, что делает страшные глаза и толкает на бессмысленный подвиг.
А ведь мир не перевернется, если я три дня не буду вылезать из-под одеяла.
А надо, надо, надо. Тоже мне, пионер. Ну, не поеду на совещание. Ну, не пойду на сбор военнообязанных. А буду спать и лечиться.
Но есть что-то внутри, что делает страшные глаза и толкает на бессмысленный подвиг.
А ведь мир не перевернется, если я три дня не буду вылезать из-под одеяла.
воскресенье, 14 сентября 2008
Жизни лишь только до медных труб, дальше - легенда (с) О. Медведев
Ну а вообще-то... я уже давно выполнил свой план по уборке. Пора составлять новый.
Вот только холодильник не разморозил по объективным, как мне кажется, причинам.
И не отсканил фотки.
А еще у меня снова болит горло.
Зато на рабочем столе теперь видно и Дживса, и Вустера. Верней, наоборот - и Вустера, и Дживса. Так как Дживсу в случае сохранения на рабочий стол всякой лабуды достается больше - ведь он ближе к левому флангу.
И все же обнаруживается такая штука - выбрасывать трудно. И вещи, и файлы. Навсегда удалять из своей жизни трудно. Почему?
Может, я просто жадный? И если я держу вещь в руках или что-то читаю, и меня охватывают приятные чувства, то я держусь за эти чувства, мне жалко выбрасывать вещи и слова, которые дарят мне меня и воспоминания о других.
Вот этот значок... вот этот пистолетик - под старину, размером с шариковую ручку. Вот эта шариковая ручка... Или вот билет на поезд в Москву.
А вот верба с позапрошлогоднего вербного воскресенья. Она даже пыталась выпустить сережку.
Ну, гитарные струны я еще пристрою. А этот несобранный паззл с кораблем? А эти вот удлинители и переходники - пригодятся, да?
И тетради. И фотографии.
Иногда хочется вышвырнуть все. Оптом. Потому что если меня не будет, то ведь эти вещи окажутся на свалке. Я иногда об этом думаю. А все равно не выкидываю.
Что-то я уже научился выбрасывать и считать мусором.
А что-то так и называю мысленно раритетом.
Наверное, если живешь переездами, научаешься с вещами расставаться легко. Но я почему-то не живу переездами.
Ладно, пошел полоскать горло Светиной календулой... все же хорошо, когда... о тебе немного заботятся. И когда заботишься о ком-то ты.
А вещи... ну что вещи? Вечный открытый финал.
Вот только холодильник не разморозил по объективным, как мне кажется, причинам.
И не отсканил фотки.
А еще у меня снова болит горло.
Зато на рабочем столе теперь видно и Дживса, и Вустера. Верней, наоборот - и Вустера, и Дживса. Так как Дживсу в случае сохранения на рабочий стол всякой лабуды достается больше - ведь он ближе к левому флангу.
И все же обнаруживается такая штука - выбрасывать трудно. И вещи, и файлы. Навсегда удалять из своей жизни трудно. Почему?
Может, я просто жадный? И если я держу вещь в руках или что-то читаю, и меня охватывают приятные чувства, то я держусь за эти чувства, мне жалко выбрасывать вещи и слова, которые дарят мне меня и воспоминания о других.
Вот этот значок... вот этот пистолетик - под старину, размером с шариковую ручку. Вот эта шариковая ручка... Или вот билет на поезд в Москву.
А вот верба с позапрошлогоднего вербного воскресенья. Она даже пыталась выпустить сережку.
Ну, гитарные струны я еще пристрою. А этот несобранный паззл с кораблем? А эти вот удлинители и переходники - пригодятся, да?
И тетради. И фотографии.
Иногда хочется вышвырнуть все. Оптом. Потому что если меня не будет, то ведь эти вещи окажутся на свалке. Я иногда об этом думаю. А все равно не выкидываю.
Что-то я уже научился выбрасывать и считать мусором.
А что-то так и называю мысленно раритетом.
Наверное, если живешь переездами, научаешься с вещами расставаться легко. Но я почему-то не живу переездами.
Ладно, пошел полоскать горло Светиной календулой... все же хорошо, когда... о тебе немного заботятся. И когда заботишься о ком-то ты.
А вещи... ну что вещи? Вечный открытый финал.
Жизни лишь только до медных труб, дальше - легенда (с) О. Медведев
До чего дожил... регулярно заглядываю в сообщество "Продаю друга".
Назвали тоже!
Назвали тоже!
суббота, 13 сентября 2008
Жизни лишь только до медных труб, дальше - легенда (с) О. Медведев
А все же странно.
То, что Маша Старцева жутко напоминает Гермиону это уже писали.
Но вот там в одной истории есть странный дворник.
"А может он и не дворник вовсе..." - глубокомысленно замечает Васечкин.
"Нет, дворник, только странный очень. Но (внимание!) с метлой" !
Понимаете?! С метлой!!! "Он еще на метле скакал" Ха, ну не летать же ему...
А еще он исполнял желания. Немного дурацкие, но исполнял.
Вот скажем, сделал так, что у Васечкина в журнале стояли одни пятерки. А Петров стал самым сильным в мире...
И метла, опять же.
Интересно, ну правда, интересно: 1) в какой школе магии он учился (дело происходит в СССР) б) какие чары он использовал, исполняя желания мальчишек?
Да, метла это существенно. Еще там присутствовал дом, который под вечер "снесли" и попугай.
То, что Маша Старцева жутко напоминает Гермиону это уже писали.
Но вот там в одной истории есть странный дворник.
"А может он и не дворник вовсе..." - глубокомысленно замечает Васечкин.
"Нет, дворник, только странный очень. Но (внимание!) с метлой" !
Понимаете?! С метлой!!! "Он еще на метле скакал" Ха, ну не летать же ему...
А еще он исполнял желания. Немного дурацкие, но исполнял.
Вот скажем, сделал так, что у Васечкина в журнале стояли одни пятерки. А Петров стал самым сильным в мире...
И метла, опять же.
Интересно, ну правда, интересно: 1) в какой школе магии он учился (дело происходит в СССР) б) какие чары он использовал, исполняя желания мальчишек?
Да, метла это существенно. Еще там присутствовал дом, который под вечер "снесли" и попугай.
среда, 10 сентября 2008
Жизни лишь только до медных труб, дальше - легенда (с) О. Медведев
Жизни лишь только до медных труб, дальше - легенда (с) О. Медведев
Смотрю "Войну и мир".
Восхищаюсь Бондарчуком. Я не думал, что это действительно гениально. Рад, что смотрю.
Потрясен массовыми сценами.
Потрясен отношением к первоисточнику. Бондарчук в данном случае даже не иллюстратор, но живописец. И это не просто не альтернативная Вселенная, это дословное воспроизвдение каждого образа.
И это... лучше Толстого, ярче, сочнее. С другой стороны, хочется перечитать книгу: что же я в ней упустил? Я такой не сумел увидеть Наташу. И Андрея Болконского я недопонял. А Пьер и вовсе прекрасен - я и к нему относился иначе.
А какие попадания актерские! Тушин - Трофимов до сих пор перед глазами.
Черт, прекрасно.
А Ассоль? Ну что такое Лиза Болконская? Но Ассоль, умирающая родами...
И ведь все хрестоматийно - и дуб, и "Ты посмотри, какая ночь", и комета, и первый бал, и разговоры (про некоторые я помнил весьма смутно), и Аустерлиц. Батальные сцены шокируют. Эти подстреленные лошади, по-разному и так по-настоящему падающие люди, совершенно невероятная работа операторов, потрясная смена планов и кажется, что баталии и балы сняты, если не одним кадром, то на одном дыхании.
Буду смотреть дальше.
Восхищаюсь Бондарчуком. Я не думал, что это действительно гениально. Рад, что смотрю.
Потрясен массовыми сценами.
Потрясен отношением к первоисточнику. Бондарчук в данном случае даже не иллюстратор, но живописец. И это не просто не альтернативная Вселенная, это дословное воспроизвдение каждого образа.
И это... лучше Толстого, ярче, сочнее. С другой стороны, хочется перечитать книгу: что же я в ней упустил? Я такой не сумел увидеть Наташу. И Андрея Болконского я недопонял. А Пьер и вовсе прекрасен - я и к нему относился иначе.
А какие попадания актерские! Тушин - Трофимов до сих пор перед глазами.
Черт, прекрасно.
А Ассоль? Ну что такое Лиза Болконская? Но Ассоль, умирающая родами...
И ведь все хрестоматийно - и дуб, и "Ты посмотри, какая ночь", и комета, и первый бал, и разговоры (про некоторые я помнил весьма смутно), и Аустерлиц. Батальные сцены шокируют. Эти подстреленные лошади, по-разному и так по-настоящему падающие люди, совершенно невероятная работа операторов, потрясная смена планов и кажется, что баталии и балы сняты, если не одним кадром, то на одном дыхании.
Буду смотреть дальше.