Это не то, чтобы в качестве материалов по Хрустальному городу - упаси Мерлин! - но это те истории, которые могли прийти в голову одному персонажу.
Интересно то, что историй этих оказалось не одна, даже не две. А еще были истории в историях... Словом... мне почему-то все это нравится. Нравится, не смотря на то, что это иногда страшно. Страшно потому, что выглядит очень будничным - а ведь речь идет о... впрочем, не суть.
История эта впервые появилась в журнале "Лабиринт" - в Питерском самиздате, в так называемых, посланиях...
Она захватила меня, снесла крышу. Но в "Лабиринте" она вышла не до конца. Во-первых, потому что я там круто поругался с редакцией и ушел - впрочем, по правилам издания меня должны были и так выгнать, хотя по слухам и собирались все же оставить... но. Но жизнь распорядилась иначе. В те дни у меня умерла мама.
А история в посланиях была... та еще... прочитаете - поймете.
В моем же сознании все связалось воедино: мамин уход, эти глюки, история с "Лабиринтом"... и я решил не публиковать до конца послания Леся Алье. Это было больше, чем суеверие. Это был настоящий страх.
Я не знаю, и никогда не узнаю, прожила бы мама чуть дольше, не веди я себя так по-дурацки, и не напиши этой страшной и нежной сказки.
Понадобилось пять лет, чтобы я понял, что я вел себя так, как мог тогда, а реальность откликалась, соответственно так, как ей было положено... Понадобился не один год, чтобы я перестал обвинять себя в том, что произошло в 2002-ом.
А тогда, в конце 2002-ого я считал, что это чувство вины навсегда. А еще я считал, что никогда не смогу простить ни себя, ни тех, кто мне не поверил... И уж никак не думал, что однажды ничего, кроме щемящего чувства понимания и благодарности не буду ощущать, вспоминая те дни. Даже сейчас странно говорить, что я люблю тот ноябрь, и тот год - потому что он был очень тяжелым и обернулся страшной утратой, но я благодарен 2002-ому...
Через пять лет грянул еще один тяжелый год - 2007. Он ближе, он сильней болит. Но я благодарен и ему.
А еще тем многочисленным годам радости...
Так что же с дневником Леся Алье? Я не могу себе отдать отчета в том, зачем я хочу его оставить здесь, в дайри. Я даже не знаю, как я к нему отношусь теперь... Ну, теперь я ничего не связываю, конечно...
Хотя еще год назад я показывал эти записи только избранным - потому что боялся. А теперь перестал бояться.