И звали его совсем не Гай.

[Аль Рисачев]

...

Не то чтобы это желание прислониться к стенке -
скорей, желание найти опору для виска
временную, как тоска,
но ускользающую, как молочная пенка
с ложки.
Не то чтобы это желанье разбить окошко -
скорей, желание нарушить структуру тучи,
ответственной за вчерашний несчастный случай,
и желание пожить немножко еще -
трижды сплюнув через плечо…

Приходила Кошка.
Она сероглазая. И рыжая. И я ее да, очень да. Бесконечность да.
Не пойму, хочется плакать.
Хочется плакать, потому что бесконечность. Потому что ноль. Потому что да.

С тоской думаю, где Ноль Восьмой. И зачем Кошка, такая непохожая ни на кого, так похожа на Яль? И на Софийку.
Когда тебе говорят, что плачут, читая твои стихи, хочется заплакать тоже.
Я обозвал собаку Черной Лилит. Определение дано. А Ноль Восьмой, бесконечный и несуществующий, не давал определений.
Забацать сюда что-нибудь из его стихов или записей. Про зеркало, на котором губной помадой написано: 'Buy, guy...' Или про волков и стаю. Про мальчика, который не хотел убивать. Про "Немое небо".
Хочу ли я вернуть Фэра или Чеша или самого восьмеркина? Хочу? Не-е... я просто соскучился.

Comments

[makki]

ох...как-то тревожно... и дергает... спасибо тебе за твои записи...

[Мышь Таисья]

Аль Рисачев

"Забацать сюда что-нибудь из его стихов или записей".

Знаешь, даже не попрошу, а... просто, как в детстве это делают: посмотрю внимательно и кивну: "Ага..."

[Аль Рисачев]

макки, иногда записанная тревога нейтрализует реальную. И даже не иногда...

Сатори Ивадзику, ага. Я тоже хочу вспомнить. Очень.