Жизни лишь только до медных труб, дальше - легенда (с) О. Медведев
Нашел несколько недописанных "отчетов" об играх. "Рыцари сорока островов"-3 и "За три недели до войны". Не знаю, интересно ли это постороннему, сам когда-то забраковал оба. А теперь вот перечитал - сам себе в очередной раз удивился...
Итак, на пробу - полдня из жизни шестикурсника Хогвартса.
(Из несуществущего дневника Дика Френсиса Чиарди. Под редакций одного из прытко пишущих перьев; примечания пера выделены курсивом).
Я не понял одного. "Не будите спящего дракона..." – скажет призрак Дамблдора. Как же Вы не поняли, Профессор? Мы его уже разбудили. Разбудили, чтобы посмотреть ему в глаза...
Первой лекцией были Чары.Первой лекцией были Чары. Мы с Шоном пришли, когда места в первом ряду были уже заняты. Тогда я сел не за парту, а просто на скамейку впереди. Кафедра была далековато, а мне надо было слышать каждое слово. Аластор Хмури уже был в классе.
...Этот учебный год начался на три недели раньше обычного. Я был рад этому. Лето я провел как всегда в Лондоне и Лос-Анджелесе.
Только зря я думал, что бабушкины дельфины и дедушкины истории не могут наскучить. Зря я надеялся попасть к Шону в Лэйк-Плэсид, обсудить исследование по чарам. И с отцом о своих последних открытиях я не поговорил. Многое не сбылось в это лето.
Но мне и в голову не пришло отказываться от своих планов, как советовал в письме дядя Реджинальд: он утверждал, что чем жестче план, тем меньше шансов его выполнить. Это фантазия, я думаю. План срывается, если влияние на него неподконтрольных факторов слишком велико, но разве может он сорваться, когда все учтено?
...Речь профессора Дамблдора перед шестикурсниками была коротка и загадочна.
Не правда ли, господа, паранойе поддаваться вредно?
Тем более, когда все уже решено. .
Мой выбор – учиться, мой голос "За Хогвартс!" И я не понимаю, зачем тратить энергию на бесплодные раздумья.
Хмури так Хмури. Исчезал в свое время Хагрид, почему бы не исчезнуть нашему декану профессору Флитвику?
Чары были посвящены освоению Protego. Весьма кстати.
Хмури вызвал Грейс Турпин и Виллари Адамс из Хаффлпафа, чтобы они показали, как ставить щит. Потом Грейс села, и вышел Алекс. Хмури дал им с Адамс новую задачу: ставать Протего одновременно. Сначала у них не было слаженности в действиях, тогда я стал подавать им сигнал, по которому они начинали ставить щит. У них стало неплохо получаться. А потом Хмури вызвал меня. И мы кричали "Протего" уже втроем. Не знаю, как это смотрелось, но я чувствовал радостную уверенность в себе. Правда надо было следить за тем, чтобы рука и палочка составляли прямую линию. Но и это удалось. К концу Чар Протего я овладел.
Следующей по расписанию к нам пришла профессор Спраут.
И скоро Хаффлпаф и Рэйвенкло скрипели перьями, записывая все, что необходимо знать о свойствах зверобоя, папоротника и о том, как бороться с порчами.
Мне нравится знать все о свойствах растений. Мне нравится профессор Церера Спраут. Но я не любитель копаться в земле, и, зная, как правильно ухаживать за магическими растениями, могу забыть полить одно из них, а то и все вместе. И это несмотря на то, что одна из моих двоюродных бабушек была профессором травологии в Американской магической Академии! (У меня в роду действительно был кандидат биологических наук).
...(Интересно, те оценки, которые мы получили по травологии, это были оценки по СОВ или оценки за домашнюю работу?)
На травологии нам вернули наши теоретические работы с оценками. Я получил две десятки и пять баллов для Рэйвенкло. Алекс Дэйм тоже принес пять баллов факультету. А еще профессор Спраут предложила мне воспользоваться изготовленным ею защитным амулетом из девясила и попросила зайти к ней за цветком папоротника. Амулет из девясила защищает от боггартов и дементоров, а также нейтрализует действие некоторых чар. Цветок папоротника используется для изготовления живой воды, помогает исцелять раны. Еще цветок папоротника дает возможность понимать язык животных. Когда прислушавшись к мяуканью страшной мисс Норрис, я понял, что она жалуется на голод, и ей хочется тепла и покоя, я очень удивился. Но мы ее покормили, погладили, и она стала часто бывать в нашей башне. Мне даже в голову не приходило, что такое возможно!
Но вернемся к папоротнику. Тот, кто носит цветок в одежде, может становиться невидимым на пятнадцать минут в день. Признаться, я так и не воспользовался этим свойством цветка...
А потом у нас было Зельеварение. Вы наверное улыбнетесь, но... мне нравится учиться думать, мне нравится профессор Северус Снэйп, только зелья варить – не мое призвание. По натуре я экспериментатор, а приготовление снадобий требует точного соблюдения рецепта. (Надо сказать, что перед игрой я взвешивал ингредиенты на всю команду и разработал проект пакетика для хранения десятиграммовых сборов. Клеить пакетики – это тоже не мое призвание, но с помощью Шона и Катены я справился. И теперь я объявляю благодарность самому себе за эти пакетики и за то, что все ингредиенты были взвешены заранее, ни на уроке, ни по приезде взвесить траву мы бы не успели).
Опрос мы провалили не сумев сказать ничего вразумительного о волшебных свойствах меда. "Мед – это посредник между землей и небом!" – воскликнул профессор Снэйп и его волнение передалось нам. Даже сейчас, когда я пишу это, я испытываю то же волнение, что и тогда, на уроке.
Мне было стыдно за провал Рэйвенкло: сделав все задания, я все же не успел подготовиться к опросу по зельеварению и прочитать книги по трансфигурации, но было вдвойне неприятно из-за того, что никто из нас не смог достойно ответить на вопросы профессора. Никто не подготовился. И возмущение мистера Снэйпа было праведным.
Я думаю, профессор Снэйп умный, добрый и справедливый человек. На младших курсах мы его побаивались, но однажды стало очевидным, что силы, которые мы тратим на страх, можно потратить более продуктивно. Суровость и строгость не лишают учителя компетентности, а если при внешней суровости он еще и добр, то у него можно параллельно брать уроки владения собой и уроки актерского мастерства, настоящий учитель учит не только тому, что написано в учебнике. Ни для кого не секрет, что многие девушки со старших курсов влюблены в профессора Снэйпа. Я не буду анализировать этот факт, но очевидно, что симпатии девушек небеспричинны.
Итак, профессор Снэйп прохаживался по аудитории и сердито сообщал нам, что очень нами недоволен. А когда кто-то засмеялся над одной из его ехидных фраз, он как всегда приподнял брови и посмотрел в сторону источника смеха: "Не вижу ничего смешного!" Мы уже знали, что он это скажет. Мы уже шестой год слышим это "Не вижу ничего смешного!" Мы, наверное, и сами будем говорить так первое время после того, как покинем школу. Но вряд ли мы сможем сделать эту простую фразу столь же информационно насыщенной. Суровый тон профессора Снэйпа успокаивает, помогает сосредоточиться, вселяет уверенность. Есть возражения?
...На уроке зельеварения у нас с Шоном отказалась работать горелка. Я понял, что зря мы купили эти горелки в Америке. Огонь разгорался и тут же гас, хотя никто из нас не произносил Nox. И вот все уже закончили варить укрепляющее зелье, а мы еще не начали. Все ингредиенты были готовы, но вода в котле не кипела. Применив чару Ferventis мы вскипятили воду, но нужно было, чтобы вода кипела непрерывно три минуты, потом еще пять минут... Словом, когда все ушли на обед, мы с Шоном, воспользовавшись чужой горелкой (спасибо Алексу и Фриду), все еще возились с зельем. И профессор Снэйп терпеливо дожидался, когда мы закончим. Я сказал Шону: "Успеем, значит, успеем. Не успеем – будем отрабатывать".
То, что мы сварили, было оценено как "хорошо". Зелье было приятным на вкус, жаль, у нас выкипело много воды, и его получилось немного. Мы с Шоном приговорили его довольно быстро. И хотя до обеда я сделал всего-то пару глотков, укрепляющее зелье утолило чувство голода в такой степени, что придя в Большой зал, я с трудом съел все, что было на тарелке.
(Дик не добавил в зелье гвоздику, теперь-то можно признаться, у него почему-то мелькнуло, что так будет лучше – раз, а два мы не нашли пакетика с гвоздикой. Зелье действует и без гвоздики, это точно! К слову, когда во время концерта Лоры нас угощали в Слизерине глинтвейном с гвоздикой, гвоздика меня не радовала, глинтвейн без гвоздики не хуже, ей Мерлин!).
Квиддич. Мне не нравится квиддич. Но спортивную форму он поддерживать, безусловно, помогает. К тому же из команды ушел биттер-семикурсник. Поэтому этой весной я начал играть в квиддич.
Шон много читает про эту игру, знает все спортивные команды и болеет за "Сорок", а меня все это не интересует. Хорошее знание квиддича помогло Шону придумать надежную и простую защиту факультетов, но об этом позже.
В квиддиче для меня важно то, что мы играем командой. Если у меня хватит времени, я обязательно займусь исследованием структуры команды нашего курса. За эти три недели уже сделаны первые любопытные выводы, но об этом ниже.
В нашей команде три биттера. Лучший, безусловно, Терри Бут. Грейс Турпин быстро летает и часто побеждает в борьбе за бладжер, но самый меткий у нас Терри. Впрочем, он играет давно, а мы с Грейс первый год.
По дороге на квиддичное поле я встретил бегущего Алекса. Алекс сказал, что матч уже начинается, а Николаса – одного из наших охотников – нет. Я снял мантию, отдал Алексу и бегом вернулся в башню. Николас как раз завязывал шнурки. Я передал ему, чтобы он поторопился.
Играли мы с командой Гриффиндора. Это была моя первая игра на соревнованиях. Если ты биттер, тебе некогда следить за тем, как играет команда, даже за счетом следить некогда: зазевался, и бладжер перехватывает противник. Поэтому я следил не за игрой, а за бладжерами. Меня удивила Джинни Уизли, она сшибла меня бладжером, когда я слишком близко подлетел к ней. Это был хороший урок.
Не смотря на это, думаю, мы с Грейс играли неплохо, моя неопытность, конечно, сказывалась, но бладжеры нередко были нашими. Хотя мне кажется, я мог бы быть повнимательней и бить точнее.
В этом матче мы получили много штрафных, так что мне было жаль Чоу Чанг, которая стояла на воротах.
В этом матче мы проиграли. Снитч поймал ловец Грифа. Счет я не помню.
Забегая вперед скажу, что мы проиграли и Слизерину, и Хаффлпафу. Мы стали последними. Жаль, что Дженнифер – наш основной ловец - попала в больничное крыло, хотя Эшли тоже молодец: снитч в матче со Слизерином поймала она. Но мы все равно проиграли. Я смотрел игру со Слайзом со стороны и заметил много тактических ошибок нашей команды. Меня это удивило: на тренировке мы играли совсем иначе. К сожалению, между матчами со Слайзом и с Хаффлом у нас было всего десять минут. Мы не успели изменить тактику. По-моему, нам не повредил бы тренер, потому что игроки не видят себя со стороны во время матча и не могут успешно проанализировать свои ошибки.
После квиддичного турнира я поймал себя на мыслях о смерти. Я думал, что мы так же не знали, проиграем или нет, как не знаем сейчас, умрем ли мы завтра. Но я точно знал, что мы не собирались проигрывать. И все же мы не выиграли ни одного матча.
Умирать я тоже не собираюсь, но похоже, не все в жизни зависит от моего намерения. Я могу умереть. Как бы то ни было, это сравнимо с проигрышем в квиддичном турнире, не стоит думать, что в этом есть что-то невероятное.
Если умру я, многие идеи останутся нереализованными. Они есть в моей голове, так же, как и планы их воплощения. Многие из пунктов моих планов уже выполнены. Я неуклонно приближаюсь к цели. Если я умру, кому-то придется начинать все сначала?
Это показалось мне забавным.
Неужели придется заново моделировать для кого-то все те незначительные на первый взгляд события, которые становились ключевыми в появлении моих идей? Моделировать причины и следствия, случайности и закономерности? Да кто этим будет заниматься? И значит, идеи погибнут? Пропадут результаты наших с Шоном двухгодичных экспериментов? Моя работа, связанная с изучением природы боли?
Это не показалось мне забавным.
Но квиддичный турнир мы проиграли. Жизнь – это тоже турнир.
После матча, недовольные, мы с Шоном шли по влажной от дождя траве. И встретили профессора Дамблдора...
Туман хорош в природе, я люблю наблюдать, как он сгущается, скрывая очертанья сначала далеких, а после и самых близких предметов. Туман в природе естественен. Но туманные реплики и высказывания – не моя епархия. Я люблю ясность: да и нет, четкие контуры, прямые ответы. К сожалению, мне не всегда достается то, что я предпочитаю.
С профессором Дамблдором мы говорили о нашей с Шоном исследовательской работе. Увы, сова, которая должна была доставить записи о наших исследованиях в Хогвартс, не долетела.
Профессор внимательно выслушал нас. "Результаты таких исследований проверяются в деле. Попробуйте. – сказал он, – многие шли этой дорогой: применяли свои открытия и либо выигрывали, либо нет; увы, в живых оставались далеко не все. Испытайте ваше открытие. Возможно, оно будет работать..."
Таков основной смысл речи директора.
Я прекрасно знал, что в ближайшее время не буду испытывать судьбу, применяя последовательность чар, которую мы с Шоном исследовали. Слишком неутешительны были пока наши результаты. Мы выигрывали в надежности, но сильно проигрывали в скорости. А проигрывать в скорости во время магического поединка – все равно, что забыть формулу заклинания. Это заведомое поражение...
И еще я приказал себе не оценивать слова профессора Дамблдора. Он честно предупредил нас о последствиях, только и всего. Я еще не знал, что мы проиграем турнир по квиддичу.
А туман, который отличал речь профессора, был не так уж густ.
И потом... да! я забыл мантию на квиддичном поле! Ох ты, Мерлин! Забрал ли ее кто-нибудь?!
Оказалось, я зря волновался. Мантию забрали девушки. Я даже получил назад свои часы, отданные на хранение Луне Лавгуд. Правда, стараясь быстрее сдернуть их с запястья, Луна порвала ремешок. Американские горелки и американские ремни для часов – не лучший выбор! Reparo!
Мы с Шоном опоздали на трансфигурацию!
Нам надо было быстрее шевелиться после беседы с профессором Дамблдором! Я не люблю опаздывать на уроки: пропустишь часть объяснения, будешь потом во время практических упражнений глазами хлопать.
Так и вышло. Все придумывали примеры синтагмы и парадигмы, а я старался уловить, чем одно отличается от другого. И отвечал невпопад. Остальные наперебой придумывали примеры: и Хаффлпаф, и Рэйвенкло.
Далее запись касается не событий, а исключительно размышлений, но мне она представляется более существенной нежели простой рассказ об уроках и квиддиче.
Команда. Каждый в ней важен. Человек, вероятно, может быть универсалом, но он будет делать и то, и это одинаково хорошо, и только. Команда же дает возможность каждому делать то, что получается у него не просто хорошо, но лучше всех. Я знаю про себя, что моя сильная сторона – творческое воображение, я могу придумать что-то новое, отталкиваясь от старых идей, найти неожиданное применение предмету. Но я не люблю сообщать о своих замыслах более, чем одному-двум людям. Я могу разработать план воплощения идеи, но не могу организовать работу более, чем двух человек, по ее воплощению. Все, что связано с организацией, ассоциируется у меня с пустой тратой сил. Я считаю, что каждый должен заниматься своим делом и становиться максимально успешным в нем, тогда он принесет пользу команде, но я скорее подведу команду, чем принесу ей пользу, если вздумаю заняться организацией.
К сожалению, минусы командного существования очевидны. Если выбывает человек, то команда вынуждена искать того, кто исполнит функции отсутствующего.
И еще одно размышление - по окончании событий. Тоже немаловажное.
Я думаю предательства нет. Есть выбор. Как жить, как действовать. Но есть ответственность за выбор. Моя двоюродная прабабушка Шарлота часто недовольна моим выбором, ей кажется, что я не опрометчив. Она считает это недостатком.
Я не люблю, когда мне твердят, что я должен быть способен на поступок. Я должен быть готов рискнуть всем, что у меня есть, не взвешивая ни за, ни против. Два года назад меня это сильно задевало. Я пытался ломать себя, даже ругал себя за нерешительность, я думал, смогу ли я сделать то, что сделала моя прабабушка. Лотти когда-то применила чары, чтобы не дать змее укусить собаку. Дело было в Индии, заклинатель змей гипнотизировал пса, заставляя его подползти к кобре, а Лотти вскочила и не дала собаке погибнуть.
Я думаю, что если бы на месте Лоты был я, кобра бы укусила собаку. Я бы в это время размышлял о невозможности нарушения "Статута о секретности"..
...Почти год я терзал себя без всякой пользы. Но мне помогло то обстоятельство, что я постоянно искал модель решительного, смелого поведения. Я наблюдал за людьми. И понял, что каждый ведет себя по-своему. Даже решительность проявляется по-разному. И еще я увидел, что хаоса человеческих характеров не существует: люди дополняют друг друга. И надо знать и шлифовать свои сильные стороны вместо того, чтобы тратить жизнь на борьбу со слабостями.
Итак, на пробу - полдня из жизни шестикурсника Хогвартса.
(Из несуществущего дневника Дика Френсиса Чиарди. Под редакций одного из прытко пишущих перьев; примечания пера выделены курсивом).
Я не понял одного. "Не будите спящего дракона..." – скажет призрак Дамблдора. Как же Вы не поняли, Профессор? Мы его уже разбудили. Разбудили, чтобы посмотреть ему в глаза...
Первой лекцией были Чары.Первой лекцией были Чары. Мы с Шоном пришли, когда места в первом ряду были уже заняты. Тогда я сел не за парту, а просто на скамейку впереди. Кафедра была далековато, а мне надо было слышать каждое слово. Аластор Хмури уже был в классе.
...Этот учебный год начался на три недели раньше обычного. Я был рад этому. Лето я провел как всегда в Лондоне и Лос-Анджелесе.
Только зря я думал, что бабушкины дельфины и дедушкины истории не могут наскучить. Зря я надеялся попасть к Шону в Лэйк-Плэсид, обсудить исследование по чарам. И с отцом о своих последних открытиях я не поговорил. Многое не сбылось в это лето.
Но мне и в голову не пришло отказываться от своих планов, как советовал в письме дядя Реджинальд: он утверждал, что чем жестче план, тем меньше шансов его выполнить. Это фантазия, я думаю. План срывается, если влияние на него неподконтрольных факторов слишком велико, но разве может он сорваться, когда все учтено?
...Речь профессора Дамблдора перед шестикурсниками была коротка и загадочна.
Не правда ли, господа, паранойе поддаваться вредно?
Тем более, когда все уже решено. .
Мой выбор – учиться, мой голос "За Хогвартс!" И я не понимаю, зачем тратить энергию на бесплодные раздумья.
Хмури так Хмури. Исчезал в свое время Хагрид, почему бы не исчезнуть нашему декану профессору Флитвику?
Чары были посвящены освоению Protego. Весьма кстати.
Хмури вызвал Грейс Турпин и Виллари Адамс из Хаффлпафа, чтобы они показали, как ставить щит. Потом Грейс села, и вышел Алекс. Хмури дал им с Адамс новую задачу: ставать Протего одновременно. Сначала у них не было слаженности в действиях, тогда я стал подавать им сигнал, по которому они начинали ставить щит. У них стало неплохо получаться. А потом Хмури вызвал меня. И мы кричали "Протего" уже втроем. Не знаю, как это смотрелось, но я чувствовал радостную уверенность в себе. Правда надо было следить за тем, чтобы рука и палочка составляли прямую линию. Но и это удалось. К концу Чар Протего я овладел.
Следующей по расписанию к нам пришла профессор Спраут.
И скоро Хаффлпаф и Рэйвенкло скрипели перьями, записывая все, что необходимо знать о свойствах зверобоя, папоротника и о том, как бороться с порчами.
Мне нравится знать все о свойствах растений. Мне нравится профессор Церера Спраут. Но я не любитель копаться в земле, и, зная, как правильно ухаживать за магическими растениями, могу забыть полить одно из них, а то и все вместе. И это несмотря на то, что одна из моих двоюродных бабушек была профессором травологии в Американской магической Академии! (У меня в роду действительно был кандидат биологических наук).
...(Интересно, те оценки, которые мы получили по травологии, это были оценки по СОВ или оценки за домашнюю работу?)
На травологии нам вернули наши теоретические работы с оценками. Я получил две десятки и пять баллов для Рэйвенкло. Алекс Дэйм тоже принес пять баллов факультету. А еще профессор Спраут предложила мне воспользоваться изготовленным ею защитным амулетом из девясила и попросила зайти к ней за цветком папоротника. Амулет из девясила защищает от боггартов и дементоров, а также нейтрализует действие некоторых чар. Цветок папоротника используется для изготовления живой воды, помогает исцелять раны. Еще цветок папоротника дает возможность понимать язык животных. Когда прислушавшись к мяуканью страшной мисс Норрис, я понял, что она жалуется на голод, и ей хочется тепла и покоя, я очень удивился. Но мы ее покормили, погладили, и она стала часто бывать в нашей башне. Мне даже в голову не приходило, что такое возможно!
Но вернемся к папоротнику. Тот, кто носит цветок в одежде, может становиться невидимым на пятнадцать минут в день. Признаться, я так и не воспользовался этим свойством цветка...
А потом у нас было Зельеварение. Вы наверное улыбнетесь, но... мне нравится учиться думать, мне нравится профессор Северус Снэйп, только зелья варить – не мое призвание. По натуре я экспериментатор, а приготовление снадобий требует точного соблюдения рецепта. (Надо сказать, что перед игрой я взвешивал ингредиенты на всю команду и разработал проект пакетика для хранения десятиграммовых сборов. Клеить пакетики – это тоже не мое призвание, но с помощью Шона и Катены я справился. И теперь я объявляю благодарность самому себе за эти пакетики и за то, что все ингредиенты были взвешены заранее, ни на уроке, ни по приезде взвесить траву мы бы не успели).
Опрос мы провалили не сумев сказать ничего вразумительного о волшебных свойствах меда. "Мед – это посредник между землей и небом!" – воскликнул профессор Снэйп и его волнение передалось нам. Даже сейчас, когда я пишу это, я испытываю то же волнение, что и тогда, на уроке.
Мне было стыдно за провал Рэйвенкло: сделав все задания, я все же не успел подготовиться к опросу по зельеварению и прочитать книги по трансфигурации, но было вдвойне неприятно из-за того, что никто из нас не смог достойно ответить на вопросы профессора. Никто не подготовился. И возмущение мистера Снэйпа было праведным.
Я думаю, профессор Снэйп умный, добрый и справедливый человек. На младших курсах мы его побаивались, но однажды стало очевидным, что силы, которые мы тратим на страх, можно потратить более продуктивно. Суровость и строгость не лишают учителя компетентности, а если при внешней суровости он еще и добр, то у него можно параллельно брать уроки владения собой и уроки актерского мастерства, настоящий учитель учит не только тому, что написано в учебнике. Ни для кого не секрет, что многие девушки со старших курсов влюблены в профессора Снэйпа. Я не буду анализировать этот факт, но очевидно, что симпатии девушек небеспричинны.
Итак, профессор Снэйп прохаживался по аудитории и сердито сообщал нам, что очень нами недоволен. А когда кто-то засмеялся над одной из его ехидных фраз, он как всегда приподнял брови и посмотрел в сторону источника смеха: "Не вижу ничего смешного!" Мы уже знали, что он это скажет. Мы уже шестой год слышим это "Не вижу ничего смешного!" Мы, наверное, и сами будем говорить так первое время после того, как покинем школу. Но вряд ли мы сможем сделать эту простую фразу столь же информационно насыщенной. Суровый тон профессора Снэйпа успокаивает, помогает сосредоточиться, вселяет уверенность. Есть возражения?
...На уроке зельеварения у нас с Шоном отказалась работать горелка. Я понял, что зря мы купили эти горелки в Америке. Огонь разгорался и тут же гас, хотя никто из нас не произносил Nox. И вот все уже закончили варить укрепляющее зелье, а мы еще не начали. Все ингредиенты были готовы, но вода в котле не кипела. Применив чару Ferventis мы вскипятили воду, но нужно было, чтобы вода кипела непрерывно три минуты, потом еще пять минут... Словом, когда все ушли на обед, мы с Шоном, воспользовавшись чужой горелкой (спасибо Алексу и Фриду), все еще возились с зельем. И профессор Снэйп терпеливо дожидался, когда мы закончим. Я сказал Шону: "Успеем, значит, успеем. Не успеем – будем отрабатывать".
То, что мы сварили, было оценено как "хорошо". Зелье было приятным на вкус, жаль, у нас выкипело много воды, и его получилось немного. Мы с Шоном приговорили его довольно быстро. И хотя до обеда я сделал всего-то пару глотков, укрепляющее зелье утолило чувство голода в такой степени, что придя в Большой зал, я с трудом съел все, что было на тарелке.
(Дик не добавил в зелье гвоздику, теперь-то можно признаться, у него почему-то мелькнуло, что так будет лучше – раз, а два мы не нашли пакетика с гвоздикой. Зелье действует и без гвоздики, это точно! К слову, когда во время концерта Лоры нас угощали в Слизерине глинтвейном с гвоздикой, гвоздика меня не радовала, глинтвейн без гвоздики не хуже, ей Мерлин!).
Квиддич. Мне не нравится квиддич. Но спортивную форму он поддерживать, безусловно, помогает. К тому же из команды ушел биттер-семикурсник. Поэтому этой весной я начал играть в квиддич.
Шон много читает про эту игру, знает все спортивные команды и болеет за "Сорок", а меня все это не интересует. Хорошее знание квиддича помогло Шону придумать надежную и простую защиту факультетов, но об этом позже.
В квиддиче для меня важно то, что мы играем командой. Если у меня хватит времени, я обязательно займусь исследованием структуры команды нашего курса. За эти три недели уже сделаны первые любопытные выводы, но об этом ниже.
В нашей команде три биттера. Лучший, безусловно, Терри Бут. Грейс Турпин быстро летает и часто побеждает в борьбе за бладжер, но самый меткий у нас Терри. Впрочем, он играет давно, а мы с Грейс первый год.
По дороге на квиддичное поле я встретил бегущего Алекса. Алекс сказал, что матч уже начинается, а Николаса – одного из наших охотников – нет. Я снял мантию, отдал Алексу и бегом вернулся в башню. Николас как раз завязывал шнурки. Я передал ему, чтобы он поторопился.
Играли мы с командой Гриффиндора. Это была моя первая игра на соревнованиях. Если ты биттер, тебе некогда следить за тем, как играет команда, даже за счетом следить некогда: зазевался, и бладжер перехватывает противник. Поэтому я следил не за игрой, а за бладжерами. Меня удивила Джинни Уизли, она сшибла меня бладжером, когда я слишком близко подлетел к ней. Это был хороший урок.
Не смотря на это, думаю, мы с Грейс играли неплохо, моя неопытность, конечно, сказывалась, но бладжеры нередко были нашими. Хотя мне кажется, я мог бы быть повнимательней и бить точнее.
В этом матче мы получили много штрафных, так что мне было жаль Чоу Чанг, которая стояла на воротах.
В этом матче мы проиграли. Снитч поймал ловец Грифа. Счет я не помню.
Забегая вперед скажу, что мы проиграли и Слизерину, и Хаффлпафу. Мы стали последними. Жаль, что Дженнифер – наш основной ловец - попала в больничное крыло, хотя Эшли тоже молодец: снитч в матче со Слизерином поймала она. Но мы все равно проиграли. Я смотрел игру со Слайзом со стороны и заметил много тактических ошибок нашей команды. Меня это удивило: на тренировке мы играли совсем иначе. К сожалению, между матчами со Слайзом и с Хаффлом у нас было всего десять минут. Мы не успели изменить тактику. По-моему, нам не повредил бы тренер, потому что игроки не видят себя со стороны во время матча и не могут успешно проанализировать свои ошибки.
После квиддичного турнира я поймал себя на мыслях о смерти. Я думал, что мы так же не знали, проиграем или нет, как не знаем сейчас, умрем ли мы завтра. Но я точно знал, что мы не собирались проигрывать. И все же мы не выиграли ни одного матча.
Умирать я тоже не собираюсь, но похоже, не все в жизни зависит от моего намерения. Я могу умереть. Как бы то ни было, это сравнимо с проигрышем в квиддичном турнире, не стоит думать, что в этом есть что-то невероятное.
Если умру я, многие идеи останутся нереализованными. Они есть в моей голове, так же, как и планы их воплощения. Многие из пунктов моих планов уже выполнены. Я неуклонно приближаюсь к цели. Если я умру, кому-то придется начинать все сначала?
Это показалось мне забавным.
Неужели придется заново моделировать для кого-то все те незначительные на первый взгляд события, которые становились ключевыми в появлении моих идей? Моделировать причины и следствия, случайности и закономерности? Да кто этим будет заниматься? И значит, идеи погибнут? Пропадут результаты наших с Шоном двухгодичных экспериментов? Моя работа, связанная с изучением природы боли?
Это не показалось мне забавным.
Но квиддичный турнир мы проиграли. Жизнь – это тоже турнир.
После матча, недовольные, мы с Шоном шли по влажной от дождя траве. И встретили профессора Дамблдора...
Туман хорош в природе, я люблю наблюдать, как он сгущается, скрывая очертанья сначала далеких, а после и самых близких предметов. Туман в природе естественен. Но туманные реплики и высказывания – не моя епархия. Я люблю ясность: да и нет, четкие контуры, прямые ответы. К сожалению, мне не всегда достается то, что я предпочитаю.
С профессором Дамблдором мы говорили о нашей с Шоном исследовательской работе. Увы, сова, которая должна была доставить записи о наших исследованиях в Хогвартс, не долетела.
Профессор внимательно выслушал нас. "Результаты таких исследований проверяются в деле. Попробуйте. – сказал он, – многие шли этой дорогой: применяли свои открытия и либо выигрывали, либо нет; увы, в живых оставались далеко не все. Испытайте ваше открытие. Возможно, оно будет работать..."
Таков основной смысл речи директора.
Я прекрасно знал, что в ближайшее время не буду испытывать судьбу, применяя последовательность чар, которую мы с Шоном исследовали. Слишком неутешительны были пока наши результаты. Мы выигрывали в надежности, но сильно проигрывали в скорости. А проигрывать в скорости во время магического поединка – все равно, что забыть формулу заклинания. Это заведомое поражение...
И еще я приказал себе не оценивать слова профессора Дамблдора. Он честно предупредил нас о последствиях, только и всего. Я еще не знал, что мы проиграем турнир по квиддичу.
А туман, который отличал речь профессора, был не так уж густ.
И потом... да! я забыл мантию на квиддичном поле! Ох ты, Мерлин! Забрал ли ее кто-нибудь?!
Оказалось, я зря волновался. Мантию забрали девушки. Я даже получил назад свои часы, отданные на хранение Луне Лавгуд. Правда, стараясь быстрее сдернуть их с запястья, Луна порвала ремешок. Американские горелки и американские ремни для часов – не лучший выбор! Reparo!
Мы с Шоном опоздали на трансфигурацию!
Нам надо было быстрее шевелиться после беседы с профессором Дамблдором! Я не люблю опаздывать на уроки: пропустишь часть объяснения, будешь потом во время практических упражнений глазами хлопать.
Так и вышло. Все придумывали примеры синтагмы и парадигмы, а я старался уловить, чем одно отличается от другого. И отвечал невпопад. Остальные наперебой придумывали примеры: и Хаффлпаф, и Рэйвенкло.
Далее запись касается не событий, а исключительно размышлений, но мне она представляется более существенной нежели простой рассказ об уроках и квиддиче.
Команда. Каждый в ней важен. Человек, вероятно, может быть универсалом, но он будет делать и то, и это одинаково хорошо, и только. Команда же дает возможность каждому делать то, что получается у него не просто хорошо, но лучше всех. Я знаю про себя, что моя сильная сторона – творческое воображение, я могу придумать что-то новое, отталкиваясь от старых идей, найти неожиданное применение предмету. Но я не люблю сообщать о своих замыслах более, чем одному-двум людям. Я могу разработать план воплощения идеи, но не могу организовать работу более, чем двух человек, по ее воплощению. Все, что связано с организацией, ассоциируется у меня с пустой тратой сил. Я считаю, что каждый должен заниматься своим делом и становиться максимально успешным в нем, тогда он принесет пользу команде, но я скорее подведу команду, чем принесу ей пользу, если вздумаю заняться организацией.
К сожалению, минусы командного существования очевидны. Если выбывает человек, то команда вынуждена искать того, кто исполнит функции отсутствующего.
И еще одно размышление - по окончании событий. Тоже немаловажное.
Я думаю предательства нет. Есть выбор. Как жить, как действовать. Но есть ответственность за выбор. Моя двоюродная прабабушка Шарлота часто недовольна моим выбором, ей кажется, что я не опрометчив. Она считает это недостатком.
Я не люблю, когда мне твердят, что я должен быть способен на поступок. Я должен быть готов рискнуть всем, что у меня есть, не взвешивая ни за, ни против. Два года назад меня это сильно задевало. Я пытался ломать себя, даже ругал себя за нерешительность, я думал, смогу ли я сделать то, что сделала моя прабабушка. Лотти когда-то применила чары, чтобы не дать змее укусить собаку. Дело было в Индии, заклинатель змей гипнотизировал пса, заставляя его подползти к кобре, а Лотти вскочила и не дала собаке погибнуть.
Я думаю, что если бы на месте Лоты был я, кобра бы укусила собаку. Я бы в это время размышлял о невозможности нарушения "Статута о секретности"..
...Почти год я терзал себя без всякой пользы. Но мне помогло то обстоятельство, что я постоянно искал модель решительного, смелого поведения. Я наблюдал за людьми. И понял, что каждый ведет себя по-своему. Даже решительность проявляется по-разному. И еще я увидел, что хаоса человеческих характеров не существует: люди дополняют друг друга. И надо знать и шлифовать свои сильные стороны вместо того, чтобы тратить жизнь на борьбу со слабостями.
-
-
14.09.2005 в 21:09А где второй отчет, с "Рыцарей"? - я нашла только отчет Люка Гейнарда - весьма забавный, кстати: "в Калифорнии нас было двое" - это самые уникальные впечатления от игры, какие мне вообще когда-либо попадались :-)
-
-
15.09.2005 в 09:22-
-
15.09.2005 в 18:02-
-
15.09.2005 в 19:49А в отчете про Дика самое сложное было передать логичность и шестнадцатилётность.