Ин-лак-еш - я - это другой ты.

Всем привет!
Если кто по уши в спойлерах по ГП-7, то я в полном офф-топе и пять минут, как с Ладоги!
Возьму интервью у самого себя.
- Что вас больше всего удивило на Ин-лак-еше?
- Больше всего меня удивила моя собака. Вечером, накануне отъезда она отказалась есть. Такого с ней не случалось со дня рождения. Когда я обеспокоенно почесал репу, сидя у костра трансформеров транссерфингов, мол, не заболела ли, не ест ничего? То одна из девушек задумчиво протянула: "Ну-у, после обхода территории..." Короче, я не успевал отслеживать, где побиралась эта нахалка Лилит: то у кота рыбу стянула, то кожицу куриную в зубах приволокла, то у нее из пасти тушенкой пахло... Так вот я никак не думал, что придется везти обратно собачий рацион на два дня. Натурально, три-четыре порции корма остались не съедены...
- Самое важное для вас открытие на фестивале.
- То, что я могу танцевать индийские танцы.
- А было ли что-нибудь без чего вы будете скучать.
- Масса всего. Но прежде всего без тренировок у-шу. Прекрасна Ладога, неподражаемы кельтско-русско-ирландские пляски с Рил-Роуд, неповторимы сат-санги Сумирана, танцы с 21.00 и до... сон под барабаны. Японский цигун, смехотерапия, везде успеть...
А по китайскому у-шу с Сумираном я буду скучать.
- Самое необычное?
- Китайская чайная церемония и обещанное ведущей - Шолой чайное настроение.
- Интересное?
- Ирландские мифы у "дуба" - хранителя.
- Неожиданное?
- Плот на Ладоге. И кудрявый Том Сойер на плоту. Там вообще можно было встретить много совершенно книжных иллюстраций, только в жизни. Невероятно.
- Потрясающее?
- Запахи. Свежий воздух. Люди, создающие атмосферу праздника. Мастера...
- Теплое?
- Янка с Алькой. Всегда заботливые, улыбчивые. За тринадцать дней ни одного конфликта!
- Вкусное?
- Черника! Шарики у Кришнаитов. Борщ!!!
- Словом рассказывать можно еще долго?
- Да! Всю зиму! И с самого начала...

Окончательный офф-топ: аваст написал, что обнаружил трояна и посоветовал убрать его в хранилище. Убрал. Что теперь? Сидеть на попе ровно или - ?

---

И снова для Кельвен.

Из игры "Недостроенный мир". Нагини, надеюсь, ты не против? Просто меня попросили рассказать квенту.



Ян снова улыбнулся - привычка у него была такая сиять рядом с девушками, даже если девушки этого не видят...

- Помнишь, я говорил про голос?

-Помню. И что?

- Я говорил, он меня ничего плохого делать не заставлял... да, не заставлял. Мы с ним судьбы чужие меняли, - очень тихо сказал Ян, - спасали людей от судьбы - от смерти или увечья. Я видел сны, где люди умирают и как, а он мне советы давал, говорил, что менять - куда бежать, звонить... он говорил, что я все равно несчастья притягиваю, но зато помогал их отвратить... А потом мне целый год эти сны не снились, голос был, а сны не снились, и я пошел в Храм... попрощался с голосом, - Ян усмехнулся, - взрослый стал, самостоятельный...

- Сны не снились, а люди... умирали? Или не снились потому, что в них уже не было нужды?

- Это был счастливый год, из тех, кого я знал, никто не умер. А потом я встретил Санку. Хочешь, посмотри, какая она в моей памяти... мы учились вместе... верней, сначала я ее встретил, а потом уж мы стали вместе учиться, она меня к себе в колледж заманила, а я был влюблен без памяти, мне все равно было, куда...

Нагини закусила губы. Да что ей за дело до какой-то девушки в которую он был... влюблен без памяти.

- Хочу посмотреть, - выдохнула она.

Возник образ... девчонка лет семнадцати в белой блузке, серых брючках-бриджах, босая... стройная, волосы тяжелые, густые, чуть вьющиеся, до плеч - копна ни дать, ни взять - и цвета червонного золота волосы, глаза смешливые бирюзовые - и явно не человек, похожа на человека, но не человек, может, полуэльф или даже эльф или еще какой рассы девчонка - Ян сам не знал, видимо.

Чувствуя, как Нагини считывает образ, Ян ощутил ее... беспокойство, понять не понял, но ощутил...

- Ты... - но не договорил, не знал, что сказать, - это Алексанна, - Морские боги! - наконец дошло до него... какой я идиот! Показывать одной девушке другую, да еще ту, в которую был влюблен, - он воскликнул это пожалуй чересчур громко... извини, если хочешь, закончим.

Хотя ему не хотелось заканчивать разговор, конечно.

Он хотел найти в темноте руку Нагини, но почему-то не смог, хотя казалось бы, чего проще...

- Красивая, - заключила, после паузы, Нагини, так, словно он ничего и не говорил. - И что было потом?

- Мы с ней около полугода... дружили, а потом... потом был сон, - я уже тогда мог погоду заговаривать, но не так, как здесь, здесь все очень быстро, даже не по себе, а там напишешь про дождь - под вечер дождь идет, напишешь про ветер с запада, будет ветер с запада, только не сию секунду, а время нужно... а то бурю утихомирил - писал, говорил, комплиментами сыпал, уговаривал, как больного ребенка, - только под вечер улеглась, а началась после полудня, да так до следующего полудня и была бы...

Так вот сон. Приснилось мне, что я пришел на встречу, а там большая компания - мужики, они же меня и пригласили. Говорят, нам буря нужна. Яхту потопить. На этой яхте один... человек... его потопить надо. Вот как он в море подальше на своей яхте выйдет, так ты бурю позовешь, и его волной накроет. Мы тебе заплатим.

Я отказался. Во сне. Сразу.

Тогда они... Санку выводят. А во сне она с животом была, знаешь так... месяце на седьмом. Меня под прицелом держат, а у нее руки связаны, - ты смотри иногда, а то я слова непонятные говорю, наверное.

Я стал хитрить. Говорю, времени много надо, чтобы бурю устроить. Они говорят: ты о деньгах не думай, ты о буре думай и о крале своей. Как труп из моря выловим, получишь свою девку. А не выловим... три дня сроку.



Я проснулся, пожалел, что с помощником своим расстался. А потом думаю, что ж мне вечно снов бояться! Да не случится этого...

А на утро мы с Санки увиделись. Она смеется, берет меня за руку, тащит: "Пойдем говорит, пойдем что скажу..." "Ну, пойдем..."

Притащила меня под дерево в саду.

"Хочу от тебя ребенка", - говорит. "Санки, ты с ума сошла?" "Хочу от тебя ребенка!"

Ян перевел дыхание. Мотнул головой.

Вечером я ушел. День с ней гулял, любое желание исполнял. А вечером ушел из города. У нас мир открытый...

- Бедная девочка, что она должна была подумать... И ты так с тех пор и ходишь? Так же невозможно жить... Ну, то есть, одно дело - аскеза. Это мог быть твой путь - отрешиться от всех мирских привязанностей. И тут я даже могла бы помочь. Но ты ведь не этого, ты воли, жизни хочешь... И... ты любишь ее до сих пор?

- Я не вернусь, это дело решенное, говорить не о чем... А Алексанка-то? Да что она мужика себе не найдет, такое чудо, красавица такая? Ну погоревала, может... да она меня и не помнит, Нагини... - Ян сказал это уверенно, без сожаления, а может... может, сам себя убедить пытался, - мои друзья - давно уже - травы да деревья, туман и солнце... ну да, так и хожу. Женщины были - куда без них, постоянных не было. Детей не было. А чуть сердце заговорило, заныло по ком - в дорогу... в сады, в поля, к дождикам, снегам, на солнце вот гляжу, не щурясь - он хотел рассмеяться, не вышло. Так и не сказал, любит ли до сих пор... до каких пор? И какая такая пора любовь одолеет?

- Думал, забыл, - виновато сказал Ян, да и не вспоминал, а тут вот одолело. Работы нет, туман один, ну и одолело.

- Восемь лет... - задумчиво протянула Нагини, - и не столько, бывает, ждут... Ты чего хочешь-то? Если видишь какой-то выход - расскажи, чем смогу помогу. Если просто не знаешь что делать - давай придумывать вместе. У меня дома считают, что жизнь ставит перед нами только такие задачи, которые нам по силам решить, поэтому нет ничего невозможного.

- Ты видела, мою судьбу здесь на стене. Мне она не нравится. Но я думаю, что зря я отдал перо - слишком легко это, что ли... Да, Нагини, я ничего не хочу решать, я решил уж, повторяю... хотел, чтобы ты знала, ну вот, знаешь. Спасибо, сестренка, но мне другая помощь не нужна. Мать ушла, ей сказали, что со мной несчастье будет, если не уйдет, она ушла. Если вернусь, буду искать, хоть не помню ни лица, ни голоса... а Санну уж не буду. Была бы жива. А искать не буду. Когда я талисман такой - наоборот, - тоже судьба, ее не объедешь.

Он смущенно улыбнулся и вдруг сказал, обняв ее за плечи - почему-то сделать это в темноте получилось сразу...

- Ты вот в сердце у меня... калачом свилась, но ты уж держись, змейка... Будешь?

Нагини поняла, что сейчас расплачется, глупо, по-человечески, и, из последних сил сдерживая подступающие слезы попыталась улыбнуться:

- Мне смертью грозить - как рыбе водой. Так что на этот счет можешь не беспокоиться. И спасибо, что доверился.

Ее разрывало между желанием ускорить шаг и спрятать лицо и страхом обидеть Яна поспешным уходом, и в итоге уйти вовремя она, конечно, не успела. Оставалось только надеяться, что в неверном свете луны Ян не заметил предательских влажных дорожек на щеках.

Ян услышал, не увидел, уловил, как изменилось дыхание, а потом и слезы разглядел.

"Ох. что же это за одежда такая... она говорила тело человеческое вроде одежда, как же одежда может... что ж ты мужик делаешь-то, она ж девчонка совсем! Ей бы самой к мамке" - он растерялся. Бывало, женщины плакали при нем: расскажут про жизнь и заливаются, он утешал - выслушивал, а потом утешал, ясно как... а тут... и он сделал то, что считал единственно правильным в такой ситуации: развернул ее к себе, и, не дав ни опомниться, ни отступить, обнял и крепко поцеловал, да так крепко, что у самого перехватило дыхание.

Потом отпустил:

- Я не знаю, чего ты боишься и чем тебе грозить, Анаит, но чтобы завтра осталась живой... И все. И улыбнулись. Давай, дружно, на счет два. Раз... два...

И ничуть не помогли ни затверженные священные тексты, ни годы медитаций, ни вбитое намертво "мир - это иллюзия, и плоть - иллюзия, и желания этой плоти...".

И она улыбнулась, потому что он этого хотел, как сделала бы все что угодно, что он от нее сейчас захотел бы.

Может быть просто аскеза - не женское дело, потому что там, где мужчина идет за Богом, женщина идет за мужчиной.

И так ли уж важно, что все в этом мире непостоянно и изменчиво, если обещанная мудрецами Нирвана неумолимо блекнет в сравнении с одним только этим поцелуем.

И теперь она точно, раз и навсегда знала, чего боится: что однажды он просто уйдет, ничего не сказав, и не вернется и за целую вечность, которую она будет ждать его.

Так пусть же будет благословен этот мир и необходимость достроить его вместе. Потому что какие бы сны Ян ни видел по дороге, до самого храма он никуда не исчезнет...

В роли Нагини - Анаит. В роли Яна - Аль.

---

История Яна для Кельвен.

Я нашел квенту, но там ничего нет про страх. Про страх - в истории Яна, рассказанной им самим. Хотя еще точнее про это в разговоре с Нагини.

Для всех: это история персонажа из игры "Недостроенный мир" (мастера Хуглар и Нилле). Славная была игра.



Арханэль



-Я из Арханэля. Отец был рыбаком, потонул в шторм, когда мне три года было. А мать нас бросила. Жил с дедом. И дядькой.

Бед рядом со мной много было, что ни год умирал кто-нибудь. Или калеками оставались. То дети, с которыми я играл тонули, в один год сразу двое умерли – брат и сестра, расшиблись оба, на гору лазали. А приятель мой обгорел сильно. Отец девочки, с которой я дружил, стрелял в себя, стал калекой... – Ян смотрел отрешенно, - но я о себе говорю, не о них – их много было, да я маленький был, привык скоро, что кто-то, с кем я дружил и играл, исчезает навсегда... Я и не думал, что со мной эти несчастья приходят. А когда мне семь исполнилось, была буря. И рыбаки в море погибли – десять семей осиротели. И дома волной разрушило – люди без крова остались. И всех я знал, у всех дома бывал – я ведь любопытный был, друзей легко находил. – Ян сдержал вдох, - легко находил, легко терял...

А после этой бури, через год ровно, будит меня вдруг мой дядька ночью, и ведет в заброшенную часовенку рыбацкую, протягивает кортик и велит руку кортиком порезать, так чтобы не светлая, а темная кровь капала. И говорит мне: "Не бойся..." А я шальной был: "Чего ты, - говорю, - знаешь же, что не боюсь!" – а у самого поджилки трясутся, но я все равно примерился, зажмурился, а потом быстро глаза распахнул и по руке кортиком ударил. Не сильно, но кровь закапала. В часовенке темно было, свечи слабо горели... А дядька вдруг и говорит...

- Я говорит, великий маг, все, что на сердце у тебя знаю

Я смеюсь, - мне больно, кровь капает, а смеюсь, не верю: ты мой дядька Велдор, - говорю, шутки шутишь, - потом сообразил, - это игра новая? И руку для этого надо резать?

- Раздели со мной свою душу. Я тебе помогать стану. Ты магнитом несчастья притягиваешь, - это у тебя пройдет, как душу разделишь.

- Как это душу разделить? – опешил я, - разве можно такое, да лучше беды и несчастья! – говорю, а сам чувствую – под ногами-то липко, - Дай свечу дядька Велдор, что-то тут липкое. И вдруг понимаю, что это кровь моя на пол капает.

- А не разделишь, дед твой помрет, как отец помер. Друг твой помрет. И девушка, когда она у тебя будет. И если найдешь пристань в какой компании, со всеми несчастья случатся.

- Дай свечу, дядя Дор, дай свечу, - повторяю, а самому так страшно стало, хоть кричи.

- А он вдруг говорит:

- Позволь мне поцеловать...

Тут уж я заорал, недослушав:

- Я тебе верил!!! Верил!!! Зачем ты меня сюда привел? Уходи!!! – и хочу бежать, а кровь под ногами будто держит меня. Я кричу, а она держит, - Выпусти меня отсюда!

- Я тебя не держу, ты волен.

- Я не волен, я не волен! Я не волен!!! – кричу я. Три раз крикнул .- Отпусти! - и плачу.

Сколько раз я потом этих слез стыдился. Никогда о них без стыда не вспоминал. Все мне казалось, не надо мне было плакать... – Ян на мгновение прикрыл глаза, голос звучал ровно, тихо, а теперь и вовсе стал едва слышен:

А он берет мою руку. И к ране губы прикладывает. И все. Кровь идти перестала. Я стою, ничего не понимаю.

- Ты не волен, Ян, - говорит он. Это твой выбор.

И с тех пор у меня в... сердце чужой голос жил. Иногда он заговаривал с кем-нибудь, и все смотрели на меня с удивлением. Этот голос меня никогда не подводил, ничему плохому не учил. Иногда просил о чем-нибудь, я исполнял...

Я часто думал, что это игра такая. Ведь с тех пор я с дядькой об этом не говорил, а голос только в моей голове звучал. И я порой успокаивался, решал, что придумал все – чтобы мне страшно было, что этот голос вроде оберега от несчастий. А несчастий с тех пор рядом со мной не было.

Ян перевел дух и заговорил громче.

Я в школу ходил, учился, - была у нас школа. С дедом в море ходил. И на яхте немного умею, плаваю хорошо. Фехтую по-любительски, а вот когда с шестом выходил, тут меня мало кто одолеть мог. На ножах дрался – но это все игра была. И ножи из дерева. Друзей у меня много было.

А больше всего я любил придумывать погоду. На море, в городе, в горах...

А когда мне семнадцать исполнилось, додумался я опять в рыбацкую часовню пойти. Кортик с собой взял. И сделал все, как девять лет назад. По руке лезвием полоснул. И сказал три раза: "Я волен!" – пока кровь капала. И как только сказал, рана моя затянулась.

Слышу голос внутри говорит: "Я тебе больше не нужен?" "Да, - отвечаю, - я невольно свою душу с тобой разделил, и вольно тебя прогоняю!" "Что ж, я уйду. – говорит он, - Но ты ошибся, Ян, я не дьявол..." При чем тут дьявол я не понял – дьяволами у нас морских животных называли – больших, но в общем-то безвредных. "Прощай, Ян!" – говорит голос. "Прощай, Дор!" – отвечаю. Я его дядиным именем звал, хоть дядя и не помнил про часовню, как мы оттуда вышли с ним, так и забыл... Расстались. А на утро голос вернулся. Забыл, говорит сказать тебе: "Мать твоя тебя бросила, отсюда все несчастья – пришел к ней человек, сказал: "Оставишь сына своего, не будет с ним беды...Найди свою мать, Ян. Жива она."

А потом я влюбился... Ян поморщился и махнул рукой – ушел из города, испугался – голос-то пропал... Хотя бед я с тех пор никому не приносил. Но и не сходился ни с кем. А мать я не нашел.

---

Типология Княжны.

А еще я выяснил, что не могу быть Криведко Гарпией. Слишком много малины в детстве съел.

!

Да гоните меня уже спать кто-нибудь!

---

Мрачно: вот вы тут без меня столько всего напишете? И когда я это все читать буду?

В лес, где нет интернета и бушуют клещи. Да я просто спятил. К тому же обещали дожди и десять градусов тепла. Мы едем на тринадцать дней, заметьте! И собаку я беру, за нее уже заплачено... я определенно свихнулся. И это при том, что вот-вот - уже сегодня обещали! - дадут горячую воду.

Какой, блин, свежий воздух?! Разве я не привык к свинцу с виадука? Разве не в газовом облаке с трассы мое жизнеобеспечение? Девять месяцев дышу выхлопами, разве можно столь резко менять привычки?

А говорят в лесу водится черника? Зачем? Я же вымажу ей зубы, и они посинеют, а то и почернеют. То ли дело фаст-фуд? В крайнем случае, позеленеешь сам. Ну так нестрашно: в городе мало зелени.

А москиты? Нет, все же у меня снесло крышу. Променять "дым трубы завода" на комаров! А на что я меняю всю славную городскую сантехнику?! Подумать страшно.

А мой большой диван, на котором мы запросто спали впятером?! На кошмарный спальник-кокон? Почувствуй себя нерожденной бабочкой?

А плита?! Я электрочайник?! А розетки? А "пилот"?

А мой шкаф? Даже два. Да, двух бы мне в лесу, пожалуй, хватило.

Стоп. Я все таки еду в лес? И оставляю шкафы, сантехнику, электроприборы в городе? А еще я оставляю здесь кинотеатры, суши-бары, Окружную. Оставляю сеть и спойлеры. Карелии ради.

А пожалуй, не так уж я и не прав.

---

Кто там за рулем? Стиви Уандер?

Я Джеймс крут.

Я смотрел "Крепкий орешек" в субботу. Но я смотрел там не на Рикмана!



Я Рисачев тормоз. Там был Рикман?



"В мире 9 миллионов террористов, а мне достался с ногами, как у Золушки".

---

Фигня всякая.

Картина фломастерами.

"Осторожно, двери закрываются!" - звучало, как титры. Потому что аккурат с начала звучания этой фразы подвыпивший парень в наушниках медленно и осторожно начал вытягивать шею и на слове "закрываются" высунул таки свою любопытную голову в двери вагона. Видел я, как в дверях застревают рюкзаки, сумки, филейная часть туловища, но что бы голова в наушниках!..

Такое случилось только с моей собакой, и то в лифте. Правда, собака была без наушников.



Кстати, о собаке. У меня дома - не помню, дарил кто-то или оставил - есть маленькая бело-серая собачка-игрушка. И она пищит, если на нее надавить. Попищал я возле уха кота - кот хоть бы хны.

Попищал возле собачьей морды. В собачьих глазах отразилась паника, собака обошла диван, бросила на меня укоризненный взгляд и сочла за благо не оставлять на всеобщее обозрение даже хвост, скрывшись под диваном полностью.



А предыстория заключается в том, что собака очень недурно реагирует на интонацию. Если интонация грозная, собака немедленно прячется под диван - от греха подальше. Бип-бип в исполнении мягкой игрушки произвело тот же эффект. Словом, если бы собаку и правда звали Ева, а не Лили. переименовал бы ее в Эванеско...



Анекдот был и тогда, когда к нам приходили демонстрировать пылесос.

- Вот вы как вычесываете свою собачку?

- Щеткой.

- А вот приведите ее сюда.

Зову. Мне-то что. Несчастное животное - я не преувеличиваю - абсолютно несчастное, ни дать, ни взять, на заклание чапает! - переступает порог комнаты. Поджав хвост подходит ко мне.

- Вы ее подержите.

Я прячу улыбку и беру собаку за поводок.

И тут к ней приближается человек. В руках у него длинная труба, а на трубе мощный серый ежик, колючий. Собака прижимает уши, но ради хозяина готова на все. Сидит, ждет. И тут труба начинает гудеть...

Где Эванеско? Нет Эванеско.

Эванеско вычесали пылесосом? Фиг Эванеско вычесали пылесосом.

Хотел бы я посмотреть на ту собаку, которая даст себя вычесать пылесосом. Пусть и за 100 тысяч рублей. Это пылесос столько стоил, а не услуга.

---

Спасибо, предупредили...

Получил сегодня на мыло

Hi parshivets,



parshivets's birthday is coming up on July 11!



You can:

Post to wish them a happy birthday

Send them a virtual gift

Gift them with a paid account.



Приятно, конечно, что мне напомнили о приближающемся безнике, но кто такие они, которым мне предлагают в честь этого прислать поздравление, виртуальный подарок и оплатить аккаунт? (Знаю, что перевод неточный, но смысл я почти не исказил).

А я в этот день должен быть на Ладоге. Альдоге и как там ее еще когда-то называли?

---

Честность?

Часто замечал, что люди меняют свои убеждения. Но интересно не то, что это происходит, а то, как это зачастую происходит.

Начинается все с конфронтации. Цель - разбить партнера на голову. Отстоять свои убеждения и смешать с грязью его. Хорошо, допустим, сделано. И знаете, что я наблюдаю? Проходит несколько лет. Ну-ну... вы правильно догадались, конфликтующие стороны сменили убеждения. При этом то, что раньше яростно отвергалось, теперь... ага, не просто принято, но активно рекламируется. Очень любопытное явление.

Буду честным, со мной происходит то же самое. И как бы исподволь - я наполовину не замечаю и не желаю замечать, что принял "чужую веру", я выдаю это за свое открытие, выставив вперед ногу и руку - ни дать, ни взять спикер в Кенсингтонском саду. Свободной же рукой, я украдкой отталкиваю все возможные воспоминание-напоминания: а ведь тебе это говорили, а ведь ты от этого отмахивался. Ну да, а теперь отмахиваюсь от этого тихого голоса... как забавно. Начинаешь писать всякие такие вещи - об ответственности, например, о благодарности и бескорыстии. Это - мое. Да нет, не твое это, дружок, и ты это знаешь... Знаю, но все равно пишу, пишу так, словно всегда этим жил, словно не было тысячи приключений, да что там приключений! - скандалов, бед и слез, споров до хрипоты, без которых я бы... ох, не дай бог мне сказать "поумнел" - ерунда, не поумнел, просто так приперло к стене-то, что деться некуда... а туда же - быстренько перевел это в разряд заслуг.

Не, не стыдно, не тошно. Зачем? Просто видно. И пусть. Но это. Надо запомнить. Чтобы потом простить тому, кто вот так же сменит свои убеждения и не тыкать его носом в его прошлое. Значит, запомнить.

Пойду гляну на Уиллиса. "Приезжайте к нам в Калифорнию..."

---

Хогвартс - 78. Прошлое, мемориз и т.п.

Читал форум. Хогвартс-78, март. А все же хорошо мы играли! Хороший английский русский, неплохая передача разговорной речи. Юмор.

Сейчас форум спрятан, его уже нельзя читать всем желающим. Чтобы его читать, нужно обратиться к админу и получить доступ.

А я вот возьму и сохраню все сюжеты и эпизоды.

Не, хорошая получилась игра, нашего коллективного авторства.

А в реале благодаря этой игрушке люди нашли друг друга. И я должен честно сказать, что благодарен Лайошу за Рэма. Я давно его не помню таким веселым, каким увидел в этот четверг. Наверное, все так и должно было быть. (Не, ну больно, все равно еще немного больно - под ребрами, или даже не больно, а как-то... странно. Ах, ну да это же было: под ребрами, в ладонях большой беды, большого плача мощь... ну, бред, но мне тогда 12 было, сорри за поток сознания... возвращаемся к Гриффиндорской честности... так вот все равно - "спасибо").

Греет душу и то, что игру эту затеял я. А теперь вот с удовольствием перечитываю.

Погоня за амфисбеной - это было здорово. Я даже ржал сегодня, когда читал. Да и многое еще было здорово.

А игра все же отличается от фанфиков. Пока не могу сформулировать, чем - потому что рояли в кустах и в игре были (один плащ-невидимка в кармане чего стоил!) Но все же.

И даже возникла идея оформить все это в виде рассказа коллективного авторства.

Не, все же как мы играли!!! Очень сильный состав участников, очень здорово! На мой вкус, разумеется. Не знаю, получился ли у меня Джеймс каноническим, мои собственные уши там торчат и сильно, но он, безусловно, получился... и я его люблю.

Жаль, не было постоянных мародеров, но не слишком ли я много хочу? Было мало Люпина. Может, так и должно быть быть, конечно. Но это настораживает. А почему так случилось? Из-за меня? Меня все убеждали, что нет, но я думаю, что-то во мне мешало быть мародерам рядом. Хотелось ли мне дуэта? Вроде бы - да. Но чего ради? Вот то-то и оно. Готов ли я был проявить интерес к Блэку, скажем, или все же тянул одеяло на себя? Соло - это удел? Я часто думал, что хочу командной игры. Но было ли это так на самом деле? Вопрос пока открыт.

---

Френд-лента ЖЖ радует - не то слово! Много интересного. Вот утащил у Мелисенты



Говорили, где-то есть остров,

Где так никто и не умер.

А может, и умерли, просто

Их за шиворот — и вернули.

На том заповедном острове

Боги всё ещё живы:

Джон на гитарном остове

Рвёт нераспетые жилы.

У Элвиса вместо кока —

Ирокез, волосы иглами.

Джим и Фредди режутся в покер,

То и дело друг другу проигрывая.

Дженис привычно и ловко

Гоношит на плитке омлет.

У Курта татуировка:

"Ребят, а ведь смерти — нет!.."



(Мелисента)

---

У меня изменилось отношение к моим стихам. По-моему, оно стало небрежным.

И отношение к отношению к стихам тоже изменилось... но тут я ничего на отсечение не дам.

А вот прокручивание уже написанного продолжается. И все же какое-то время я ношусь со строчками, как курица с яйцом.

Но появилось ощущение проходящего: написал, стало вчерашним, написал сегодняшнее. Не напишу - не напишу.

Ощущение нехватки запала пока то же. То есть, в какой-то момент - рифмы перестают приходить сами, возникает то ли сбой, то ли

провис

провис... при чем вот еще недавно ты знал, какое должно быть слово, и... в голове что-то переключилось, и выпал из процесса. Вернуться в состояние я и не пытаюсь, приходится дожимать строфу механически. А дожать хочется. Хочется досмотреть - что же хотел сказать сам себе-то? И вот понимаешь, что говоришь уже не то, что скатился и халявное кино кончилось. И пишешь последнюю строку прежде первой... короче, начинается! Я бы не сказал, что это нехватка энергии (хотя, если сравнивать меня с какой-нибудь ГЭС, то да), это нехватка волны, состояния. Словно я разучился в нем находиться долго. И выкидывает. Да, как из сети порой.

А все же... это тоже забавно. И интересно, конечно, посмотреть, чем бы все закончилось, если бы не выкинуло. Но если бы, да кабы, а за грибами надо в лес ходить. Или в магазин...

Работы однако тоже не получается. "Изводишь единого слова ради..." Бывало. Но не теперь. И это странный страх - я буду золото искать, и на это-то все силы уйдут. Одно слово найду, а все не допишу. Страшно, типа. Хотя и одно слово может выстроить всё остальное. Как в тайцзи - поясница, позвоночник - рукоять хлыста, а руки - плети. Так и тут одно слово может стать рукоятью...

А впрочем, как выходит, так и выходит. Интересно просто.

---

Думаю про ветер... Идти против него, значит, идти ему навстречу.

---

Нашел в комментариях ЖЖ...

Спасибо Бакки Бугвину. Интересно, как я умудрился пропустить это стихотворение? И спасибо Ветру. Потому что именно разговор с ним заставил поднять меня эту старую дискуссию.



Hас разводит с тобой. Hе мы ли

Предсказали этот облом?

Пересекшиеся прямые

Разбегаются под углом.



А когда сходились светила,

начиная нашу игру, -

Помнишь, помнишь, как нас сводило

Каждый день на любом углу?

Каждый день на любом углу?



Было шагу не сделать, чтобы

не столкнуться с тобой в толпе -

возле булочной, возле школы,

возле прачечной и т.п.



Мир не ведал таких идиллий!

Словно с чьей-то легкой руки

По Москве стадами бродили

наши бледные двойники.



Вся теория вероятий

ежедневно по десять раз

Пасовала тем виноватей,

Чем упорней сводили нас.



Узнаю знакомую руку,

Что воспитанникам своим

вдруг подбрасывает разлуку:

Им слабо разойтись самим.



Расстоянье неумолимо

возрастает день ото дня.

Я звоню тебе то из Крыма,

То из Питера, то из Дна,



Ветер валит столбы-опоры,

Телефонная рвется связь,

Дорожают переговоры,

Частью замысла становясь.



И теперь я звоню из Штатов.

Hа столе счетов вороха.

Кто-то нас пожалел, упрятав

Друг от друга и от греха.



Между нами в полночной стыни,

Лунным холодом осиян,

всею зябью своей пустыни

Усмехается океан.



Я выкладываю монеты,

И подсчитываю расход,

И не знаю, с какой планеты

Позвоню тебе через год.



Я сижу и гляжу на Спрингфилд

Hа двенадцатом этаже.

Я хотел бы отсюда спрыгнуть,

Hо в известной мере уже.



(с) Дмитрий Быков

---

Посвящается... выкинул середину, очень хочется спать. Знаю, что не сойдет...

А все же мы были. Белела акация в городе...

И площадь магнитом тащила бесстрашных к себе.

А облако пыли легко превращается в ворона -

А впрочем, сгодится и самый простой воробей...



И вот уже ворон, и вот уже степь - не песочница,

не маленький пляж... и не кепка, а рыцарский шлем.

У наших врагов и ворота, и клятвы непрочные.

Но все же нам жарко "меж этим пределом и тем"...



А все же мы были. И в битве у старого флигеля

Нас много легло и воскресло в предутренний час...

За этим угаром,- не спорю, мы неба не видели,

Но небо сияло и плакало, падая в нас...

---

Понял, что не помню, как и чем кончается "Голубятня на желтой поляне". Но как-то же она кончается?

Удивительно, в некоторых книгах прекрасно помнишь финалы. Вплоть до последних слов. А в "Голубятне..." я помню финал "Праздника лета...", а это ведь не финал.

Вот эти рельсы, которые где-то там сходятся, и картинку с уходящими Янкой и Юркой. И самолетик с искоркой.

Я помню, что было дальше. Но не помню, чем кончилась книга.

Интересно, а у многих был потом или до свой Лицей?

Интересно, а у многих был потом или до свой Лицей? Многих ли выносило?

И нет ли где совсем шизанутого сообщества, а не вдрызг нормального Крапивин-ру - чтобы там были те, для кого Сопределье, как родное. И тамбур-вход и прямой переход - не радужная фантазия.

Даже не знаю, хочу ли я на самом деле, что бы оно было - такое сообщество. Ведь какая деликатность нужна... мне ведь ни позерства, ни хвастовства не надо, не надо "я лучше знаю, как было". Было-то больно. Плюс ко всему - непременно еще и больно. И счастливо...

Хотя если подумать, глупо ведь получится: словно пытаешься написать фанфик. Словно, а не деле-то все совсем иначе. Просто - это ты. Ты. И не важно, что придуманный, просто ты не из фанфика. Просто оно все с тобой было. И не важно, что не было для. Просто грань между фантазией и реальностью, ну, ты же знаешь, даже не острая, но... как по канату в тумане. А как - по канату в тумане? Никак? А так что постоянно то туда, то сюда. И получается другая реальность - смешанная. Смешная. И каждый раз умираешь, как... как лерато последний! Ну дык, туман-то по бокам твердый, знаете ли...

А хоть бы и не вниз летел - трудно снова нащупать канат. В тумане-то.

В тумане модно быть канатаходцем. Ладно, не о том речь. И даже не о городах у моря.

Просто кончилась книга. Но ты никогда не вспомнишь, чем...

---

Здесь, собственно, ставший знаменитым уже текст Роуз Хэкер, которой 101 год.

Целиком, потому что я натыкаюсь на него не первый раз, да еще постоянно о нем вспоминаю... Короче, пусть будет.

Источник: http://martintorp.livejournal.com/64580.html

101.

Когда тебя обнимают, это исполнение мечты.

«Жизнь, конечно, может и не имеет никакого смысла. А может, что-то в ней и вправду есть.



Мне нужен один час каждое утро, чтобы подготовиться к выходу на улицу. Из моего правого глаза все время что-то течет – это надо все вычистить. Потом у меня вставные зубы и моя десна все время кровоточит. И еще когда я надеваю слуховой аппарат, он все время свистит, и это просто сводит меня с ума. Плюс к этому я все время забываю имена, места и людей, кого я хорошо знаю. Но я очень счастливая – и это я никогда не забываю.



Я пошла на мой первый танцевальный вечер в 18 лет в своем самом лучшем платье. На ужине я как-то неудачно задела блюдо с курицей, и весь цыпленок шмякнулся на пол. Мой партнер по танцам Джордж тогда кривляясь начал на четвереньках ходить по полу, крича: «Chick, chick, chick, chicken!” И я хотела умереть со стыда. Я вспомнила об этом дне во время похорон моего мужа, когда гроб с телом Джорджа был следующим в очереди на кремацию.



Все печали в моей жизни в значительной части были из-за того, что я смотрела, как заканчивают свои дни те, кто курит. Вся моя семья, и муж в том числе, умерли, когда им не было и восьмидесяти.



Я всегда опрокидываю рюмочку каждый день. Больше всего я люблю виски. Но в принципе могу выпить что угодно.



Я была уверена, что умру вскоре после смерти моего мужа. Мне было 76, и я очень устала. Но я продолжала ходить по свиданиям, пока мне не исполнилось 90. А когда мне было чуть за 80, я влюбилась в гомосексуалиста, которого встретила во время круиза по Нилу.



Когда сирены воздушной тревоги начинали выть в первую мировую, мои родители говорили нам, что надо залезть под стол на кухне и пить там какао. Через 25 лет я говорила то же самое своим детям.



Почему никто не может говорить о том, как старики занимаются сексом, безо всех этих ухмылок?



Люди текут. Никто об этом не говорит. Но зайдите в дом любого старика и вы сразу почувствуете запах мочи.



Ожирение отвратительно. Все, что надо – есть меньше.



Я оптимистка. Если бы я была пессимисткой, то уже давным-давно покончила бы жизнь самоубийством. Я стараюсь равняться на свою подругу Элис, ей 103 года. Она не только выжила в концлагере. Она еще пережила смерть своего сына, когда тому было 64 года. В концлагерях каждый раз, когда приходили за детьми, она прятала его. При этом она видела, как умирают все остальные: ее муж, мать и сестра.



Музыка часто спасает меня. Я не могу читать, не могу смотреть телевизор и вообще ничего не вижу. Но я могу слушать музыку.



Тай-чи – потрясающий способ контролировать ум, тело и дыхание. Тай-чи дает мне энергию.



Больше всего на свете я боюсь дожить до того дня, когда умрут мои дети. Им сейчас 73 и 70. Сама эта мысль невыносима.



Когда тебя обнимают – это исполнение мечты. Мои родители никогда не делали этого. Максимум мы могли получить легкий поцелуй в щеку – и все. Однако когда умирал мой отец, он поднял руки с кровати и заплакал: «Роузи, дорогая». Это был единственный раз в жизни, когда он обнял меня – и я помню, что подумала: «Я хотела этого всю свою жизнь».



Я запросто приму смерть, я не боюсь ее. Я думаю: ну что ж, это конец, значит это неизбежно.



Люди могут жить без секса, но они не могут жить без любви. Чем больше у тебя секса, тем больше ты хочешь любви. Любовь – ключ ко всему. Это единственное, в чем есть какой-то смысл».



Роуз Хэкер, 101 год, Лондон, в прошлом – обозреватель в газете

---

Сохранить как...

- Черт подери.

- Ну, конечно, кого подрать-то?

- Боже ж ты мой!

- Может, и так, как знать.

Ну, успокойся, мы все в этом мире братья,

коль поминаем всеобщую нашу мать...

Холодно. Двери закрыты с той стороны, где меня уже нет.

Кто же знал, что именно я окажусь вне круга стоящих плечом к плечу.

Кто же знал, что именно у меня однажды не будет друга. Вообще. Не будет...

Реальность размыта. Реальность глухой стены. Значит, такой букет...

Такой набор, такой вот подвисший сервер... я бы даже сказал, ничего себе сервис, но я молчу...

Да и черт с ним, черт с ней, с рифмой, и ритмом. Мне совершенно не до того.

Я не играю сегодня: карта, мол, бита. Я теперь все заказываю на одного. Без дураков. То есть, вполне серьезно. Знаешь!... - эй, ты кому это? Дождь ослеп...

Знаешь, дружок, - это эхо - мне, - Сколько можно?!.

- Времени много...

Такой вот, блин, диалог.

Тыщи сердец вокруг, каждое знает, как надо

править ошибки, быть смелым, дружить, любить...

в каждом по сотне признаний и нежных взглядов

в каждом - надежда, и кнопочка "Сохранить".

Я никого не согрею вот этим летом.

Может, зимой? А до зимы далеко.

Вянет жасмин. Много грусти и мало света.

Да из Ковша вечно пролито молоко

в Питерский август... но где чье-то: "Ты увидишь!"?

Там, за дверями, за стенами, Где-то-там!

Словно из прошлого голос: "Сегодня выйдешь?"

Как же, а стены?!. Плюс жизнь начинать с листа

номер четыреста - ты не находишь, странно?

Номер 15 тысяч - еще странней.

Сколько не пялься на чистое дно стакана,

в нем не появится сам по себе глинтвейн.

- Тра-та-та-та... ну, а может, гулять по крышам?

- Да, с пулеметом...

- А может?..

- Не может, блин! Так не понятно?! Не может, когда ты лишний,

быть ничего, никогда!

- ...Почему? А сплин?

- Черт подери.

- Ну, конечно, кого подрать-то?

- Боже ж ты мой!

- Может, и так, как знать.

Ну, успокойся, мы все в этом мире братья,

коль поминаем всеобщую нашу мать...

- Холодно.

- Правда?

- И что теперь делать?

- Плакать.

- Шутишь, конечно...

- Зачем это мне шутить? Плакать от нежности, боли, печали, страха -

Что тут такого?

- И от любви.

И быть.



Ладно, хорош убиваться. Дошел до ручки. То есть, до клавишей, толку себя бранить...

Все. Улыбаемся. Типа, "Улыбку, тучка!" В сердце - улыбку. И кнопочку "Сохранить".



Не буду я это править. Править - это по правилам. А скажите, что тут может быть по правилам? Правила... ну их. Слишком уж... ладно, замяли.

---

Или - или?

Интересно, очень интересно: стремление к совершенству исключает способность к безусловной любви?

Ведь на первый взгляд: совершенство всегда существует в рамках. Предела-то ему, может, и нет, да, но предела верхнего. Так?

Но если в нас есть толика любви к совершенству, то и человека мы будем способны любить только условно: выдвигая всяческие "если..." И чуть он выбьется из рамок - прощай, любовь?

Одно из двух: либо совершенство прощай, либо любовь. Так?

---

Сетование на непонимание.

Все же по-прежнему натыкаюсь на какие-нибудь разборки в сообществе. И вроде ясна мне их суть, и не могу сказать, что мне от этих разборок как-то горячо или холодно. Они меня не трогают. И борцом за освобождение сообщества от разборок я становится не хочу. Спасибо.

Зато я придумал гениальный вопрос. Вопрос, от которого кто угодно зависнет, а если не зависнет, то я пожму ему его твердую длань. Хм... правда, при условии, что этот кто-то не просто не зависнет, а обстоятельно и грамотно на вопрос ответит.

Итак, внимание - вопрос!

Скажите, а как должно выглядеть понимание Вас и всех-всех-всех?..